18.04.2016
1.
В каждом регионе есть свой поминальный список литераторов, отмеченных в местном краеведении. Кто фактом рождения, кто долгим пребыванием, а кто и устойчивым мифом.
В центре Тамбова стоит памятник поэту Гавриле Романовичу Державину – знаменитый пиит губернаторствовал в здешних краях в концеXVIII века и немало сделал для оживления культурной жизни. Удостоен памятника и Евгений Боратынский – в Тамбовской губернии располагалось имение Мара, где долгое время поэт жил отшельником. Тамбовский краевед Владимир Шпильчин даже нашёл в архивах документы, согласно которым фамилия поэта пишется через «о», а не Баратынский, как было принято раньше. От польского «боратынь» - божья рать.
По некоторым сведениям проездом в Пензенскую губернию останавливался в Тамбове и Михаил Лермонтов, о чём косвенно свидетельствует поэма «Тамбовская казначейша». И хотя документальных подтверждений этому нет, на улице имени Лермонтова стоит памятник поэту.
В 1989 году в исторической части Тамбова, несмотря на протесты возмущённой общественности, снесли дом, где провёл последние годы свой жизни поэт Алексей Жемчужников - один из создателей бессмертного образа графомана и пустомели Козьмы Пруткова. На месте мемориального дома выросли офисные здания Тамбовского отделения Сбербанка России, и банкиры, как бы извиняясь за снос, разбили здесь аллею имени Козьмы Пруткова.
Стоит в Тамбове и памятник уроженцу Тамбовщины, создателю эпопей Сергею Сергееву-Ценскому. Вторая часть фамилии писателя – это отсылка к реке Цна, которая омывает Тамбов. А в местечке Лебедянь, входившем некогда в Тамбовскую губернию, родился известный прозаик Евгений Замятин.
В Тамбовском уезде появился на свет и ныне почти забытый писатель Николай Вирта (Карельский). Вспомнили о нём недавно в связи с романом 1935 года «Одиночество» - первой попыткой художественного осмысления восстания тамбовских крестьян, вошедшего в историю как «антоновщина». Героев романа писатель, к сожалению, вывел под их настоящими именами, и вскоре реальные персонажи были арестованы и расстреляны.
Забредал в Тамбовскую губернию по время скитаний по Руси и «пролетарский писатель» Максим Горький, а в городе Козлове (ныне Мичуринск) выступал с чтением своих рассказов Иван Бунин. Бывали в здешних краях поэты Борис Пастернак, отметившийся стихотворениями «Мучкап» и «Мухи в мучкапской чайной», и Осип Мандельштам, лечившийся в 1938 году в Тамбовском кардиологическом санатории. Постоянно наведывался в Тамбов поэт Николай Глазков, где жили его друзья.
Местные краеведы с трепетом относятся к фактам пребывания в их краях известных литераторов, но особое место в списке занимает Андрей Платонов. В Тамбове он пробыл всего лишь зиму 1926-1927 годов, но она стала для писателя тем же самым, что для Пушкина «болдинская осень». В захудалый город он приехал мелиоратором, а вернулся состоявшимся писателем - явлением мировой литературы.
Заметный след в местной литературе в уже послевоенное время оставили поэты Иван Кучин, Семён Милосердов, Геннадий Якушенко, Евгений Харланов, прозаики Георгий Ремизов, Александр Акулинин, Виктор Герасин. В Тамбове закончил свой жизненный путь и прозаик Иван Елегечев – крупный писатель с провинциальной судьбой. Много лет Тамбовскую писательскую организацию возглавляла известный поэт Майя Румянцева, которая много сделала для оживления литературной жизни города.
Из здравствующих литераторов следует упомянуть поэта, затока русского поэтического авангарда и основателя «Академии зауми» Сергея Бирюкова, ныне живущего в Германии, а также поэта и прозаика Аркадия Макарова, переехавшего не постоянное жительство в Воронеж.
В Тамбове провела детство и юность Марина Кудимова – яркий поэт современности. Заметный след в литературе оставили живущие в Тамбове и его окрестностях поэты Валентина Дорожкина, Олег Алёшин, Елена Часовских, прозаик Владимир Селиверстов. А если перечислять всё великое множество авторов, выпустивших за последние два десятилетия по несколько поэтических сборников и книг прозы, то получится небольшой телефонный справочник на две-три сотни номеров.
2.
Книги местных поэтов и прозаиков, несмотря на разный уровень дарования авторов, формально становятся фактом литературы. И никуда от этого не денешься, хотя многие из них попросту не имеют отношения к литературе. Клеймо «тамбовский поэт» (равно как и рязанский, вологодский, костромской) изначально несёт в себе знак второсортности, снисходительности. При отсутствии внятной литературной критики художественный уровень произведений стремительно падает, и среди кустарников и сухостоя уже трудно разглядеть здоровые деревья.
В этом смысле интересным будет обзор солидного 600-страничного сборника стихов и прозы местных членов Союза писателей России «Тамбовский писатель-2004». Прежде такие издания называли «братскими могилами». Из экономии под одну обложку запихивали нескольких авторов, чтобы никого не обидеть. На антологию такие издания не тянули, ибо антология предполагает какое-то объединяющее начало. Но на братских могилах, как известно, не ставят крестов, поэтому не будем ставить крест и на «Тамбовском писателе-2004».
По скромности внешнего оформления книга напоминает статистический сборник. И аллюзия такого рода появились не случайно: публикации каждого из 34 авторов предпослана статистическая справка, из которой можно узнать, сколько и каких объёмов книг издал автор, в каких журналах печатался, когда вступил в Союз писателей России.
В сборник, как надо понимать, вошли лучшие произведения тамбовских членов Союза писателей, и большинство из них публиковались и раньше. Оценивая художественные качества сборника, легче всего отделаться дежурным: неоднозначно, неравноценно, наряду с удачами имеются отдельные недостатки. Обильно представлены в сборнике авторы, считающие себя поэтами, и стихи действительно талантливых поэтов. Есть хорошая проза - и рассказы с несмываемой печатью районной газеты, а то и просто вещи, не имеющие отношения к литературе. Присутствуют и такие диковинные жанры как «рассказ-быль», «этюды о войне», есть даже рассказ, который можно определить как святочный.
В нынешней России литература – дело безопасное, но и не прибыльное. Большая часть добротных текстов сборника могла быть напечатана и в 60-70-е годы. Например, стихи, обличающие поджигателей войны, хлестали со страниц тогдашних газет и журналов бурным потоком. Было много откровенной халтуры, но не такой:
Безумцев убеждать напрасно.
Безумство всякое опасно.
Вдвойне опаснее оно,
Поскольку вооружено…
У поэтов старшего поколения, которые владеют ремеслом стихотворцев, другая проблема – их мучают фантомные боли. Наиболее открыто их выплеснул Александр Макаров:
Что с тобой, моя Родина, стало?
Где твой крепкий мужик?
Речка течь сквозь запруду устала,
И не дышит родник.
Откуда наивные вопросы? Крепких мужиков извела коллективизация, а оставшихся Родина в лице государства добила индустриализацией и колхозами. А родники, чтобы дышали, чистить надо! И стоит ли ломиться в открытые двери, смущая молодых читателей очень риторическими вопросами.
У бесспорно талантливого поэта Анатолия Остроухова за десять лет вышло всего три тоненьких книжки. Стихи традиционные для российского поэта с его бесприютной и вечно тоскующей душой, но они сотканы из живой ткани, для которой нет ни определения, ни цены. Не так уж много поэтических книг и у Олега Алёшина и Аркадия Макарова, хотя это уже состоявшиеся поэты. Но в сборнике то и дело натыкаешься на опусы, годящиеся разве что для школьного рукописного журнала или для поздравления юбиляра. И при этом свои книжки пекут, как блины, хотя каждая из них комом. Муза же – дама своенравная. Она не всегда подпускает к себе не только членов Союза писателей, но и лауреатов в области литературы. А те, кто претендует на звание поэта, - народ обидчивый, легко ранимый, поэтому защищаются от критики членством в Союзе писателей, благо эта некогда профессиональная организация превратилась если не в проходной двор, то в клуб по интересам.
Евгений Боев, издавший 12 сборников и даже двухтомное «Избранное» объемом в 806 страниц, пожалуй, самый плодовитый автор сборника. Его конёк – стихотворная миниатюра. Приведу первую:
Счастливая мысль,
что я тоже помру,
все тушей своею
склоняет к добру.
Больше цитировать не буду, ибо остальное в том же духе. Нет предмета для обсуждения. Но допускаю, что у приведенного автора есть свой читатель. Может быть, даже несколько.
Писать плохие стихи грех невеликий. Но чтобы их печатать, надо обладать уверенностью, что у тебя есть что сказать. Без этой уверенности выходить в свет – срам кромешный. Беда в том, что при отсутствии редакторских фильтров резко упали критерии оценки поэтического творчества. Любой графоман, полистав самодеятельную книжку поэтессы N., вправе воскликнуть: «А чем мои поэзы хуже!» И действительно не хуже - они так же беспомощны, как и большинство остальных, изданных за счёт автора или неразборчивого спонсора. Причем в каждой строке они клянутся в своей любви к Родине, и обязательно с прописной буквы! Флаг им, конечно, в руки! Но кто пожалеет русскую литературу, которую они вроде бы как представляют?
Автор предисловия к «Тамбовскому писателю» Николай Наседкин призывает читателей быть доброжелательнее, снисходительней к авторам. «Мы пишем, как умеем». Понимаю, не стреляйте в пианиста, играет, как умеет. Но ведь таперу из салуна «Девятый калибр» не придет в голову выступать перед аудиторией «Карнеги-холл»! К тому же, извините за меркантильность, на издание сборника потрачена кругленькая сумма, да и читателю книгу будут предлагать не за здорово живешь, и он вправе требовать от творцов добротного товара.
3.
Понимаю авторов детективов, дамских романов и всякой другой бандитско-ментовской чернухи, которой полны книжные развалы. Они пишут для заработка – есть спрос, есть и предложения. Причем иные их книги сделаны профессионально. Но, насколько мне известно, в писательские союзы они не рвутся. Есть на российском книжном рынке и качественная проза, на которую тоже имеется спрос. Идет нормальный литературный процесс, переоценка былых достижений, открытие новых имен. Появились новые имена и в Тамбове. Например, молодой прозаик Алексей Шепелев, написавший и выпустивший в Москве вроде бы гениальный роман. Не читал, поэтому судить о нём не буду. Однако роман отмечен какой-то очень престижной премией, попал в какую-то десятку лучших произведений. Но ни в какие писательские союзы Алексей тоже не вступает. На поэзию же спроса, который был, скажем, в 60-е годы, сегодня нет. И причитать по этому поводу, обвинять читателей в отсутствии духовности, а власть – в равнодушии к талантам, бессмысленно. Иногда полезно просто помолчать.
Проза представлена в сборнике несколькими авторами, у которых, кстати, можно найти ответы на вопрос поэта, «куда делся крепкий мужик». Для этого достаточно обратиться к отрывку из повести «Другая жизнь» Любови Асеевой. Или к рассказу Ивана Елегечева «Красный петух», написанному колоритным языком в жанре «небывальщины». В нем, как в загадочной картинке, скрывается другой рисунок, а в нём - подлинный смысл. Производит впечатление и рассказ Виктора Герасина «Суматоха». Он больше говорит о русском национальном характере, чем унылые рассуждения о какой-то особой духовности нашего народа, о его, якобы, особом предназначении. Заявил о себе как крепкий прозаик и поэт Аркадий Макаров. Его современная сказка «Про мужика и Михаила Архангела», вошедшая в сборник, написана без ужимок, без «кубыть» и надысь», но она в лучшем смысле народная.
Профессионально сбит рассказ Николая Наседкина «Перекресток». Но по структуре он больше напоминает пролог более крупной вещи, и, думаю, писатель соблазнится этой возможностью. У автора многочисленных детективов, ушедшего из жизни Анатолия Косневича, представленного в сборнике рассказом «Волосок из усов Эйнштейна», другая крайность – он слишком экономно тратит найденный сюжетный поворот, используя при этом реалии тридцатилетней давности. И в целом при чтении сборника не покидает ощущение, что львиная доля вещей, попавших под одну обложку, либо оказались вне времени, либо заблудились в 70-х годах прошлого столетия. И когда лет через тридцать-сорок литературовед примется изучать провинциальную литературу начала века и обратится к сборнику «Тамбовский писатель-2004», то у него сложится весьма превратное представление о литературе начала XXI века.