Новости, события

Новости 

Юлия Петрусевичюте




Юлия ПЕТРУСЕВИЧЮТЕ - поэт, прозаик, художник, режиссёр-постановщик, сценарист. Родилась в 1969 году в Одессе. Работает помощником главного режиссёра Одесского театра Юного зрителя. Руководитель театральной студии «Обочина». Член Южнорусского Союза Писателей (2002). Произведения публиковались в антологиях «Кайнозойские сумерки» (2008), «Солнечное сплетение», в альманахах «Меценат и Мир», «Одесские Страницы» (Москва), «Дерибасовская – Ришельевская» (Одесса), «ОМК» (Одесса), в журналах «Южное Сияние» (Одесса), «Октябрь» (Москва), «Интерпоэзия» (Нью-Йорк), «Дон» (Ростов-на-Дону), интернет-журналах «45-я параллель» (Ставрополь), «Гостиная» (Филадельфия), «Ликбез» (Барнаул) и другой периодике. Автор поэтических книг стихотворений «Киммерийская Лета» (2006), «Археология перекрёстка» (2014) и ряда самиздатовских сборников. .

  

 

 

Произведения автора:

  

                   

            ***

 

Дрожит земная ось, гудит дрожа,

И я дышу во власти этой дрожи.

Мне страшно жить, но всё же, всё же, всё же –

Блеснули крылья чёрного стрижа.

 

И губы вновь прокушены, и рот

Опять твердит бессмысленную песню

Что смерть является психической болезнью,

И что никто, конечно, не умрёт.

 

Ну что ж, лети, лети, мой чёрный стриж,

Срезай крылом земную оболочку,

Черти на белом небе чёрным строчку

И повторяй кардиограмму крыш.

 

Черти единым росчерком пера

Биенье пульса, маленький сейсмограф,

Толчки земной коры, апостроф-остров,

И точку ставь. Давно уже пора.

 

 

            ***

 

И кузнечик сидел на подушке, конёк-горбунок

Ёрзал ножками, дёргал усами, надкрыльями щёлкал,

И настойчиво звал за собой, и потряхивал чёлкой,

И в прерывистом ржании слышался тихий упрёк.

 

Вмёрзли плечи в нетающий лёд голубой простыни,

И со снежной подушки никак не поднять головы.

Ходят по полу синие тени у самой земли,

И моргает пугливо ночник у дежурной сестры.

 

Ночь стоит за окном, или день – мой конёк, подскажи.

Слишком тесно деревья сплелись – никакого просвета.

Мне на целую жизнь бы хватило солдатского хлеба,

Только как оно будет по-вашему – «целая жизнь»?

 

 

            ***

 

А ты мою увидел смерть

В том сумрачном саду,

Где меркнет свет, и стынет твердь,

И сад стоит в бреду.

В тумане бродят наши сны,

И гаснут голоса,

И призрак нынешней войны.

Не спрятавший лица,

Стоит, стоит, глядит в упор,

Не опуская глаз,

Не вмешиваясь в разговор,

Не окликая нас.

И сколько б ты не делал вид,

Что никого там нет,

Он всё стоит, и всё глядит

В упор, и меркнет свет.

 

 

            ***

 

Мы уносим не смерть, только самую память о смерти,

Мы уносим не крик, только эхо его на губах,

Не дорогу, а пыль придорожную, пепел и прах,

Свет, не свет, не свечу, а лишь воспоминанье о свете.

Прохудился карман и просыпалась мелочь в песок

Утекает сквозь пальцы вода, не удержишь в горсти.

О, как мало дозволено нам за черту унести,

Только крохи, обрывки, осколки, дырявый мешок.

Налетят журавли, возвращаются в полдень, в июнь

И в холодную землю стекают июньским дождём.

Мы глядим в распростёртое небо веками. Мы ждём.

Горечь памяти белой полыни почувствуешь – сплюнь.

 

 

 

            ***

 

Над городом птицы, как проклятых чёрные души,

Их жалкие крики – упрёки провидцам грядущим

О том, что случилось, о том, что уже не случится,

Кричит и кричит с обожжёнными крыльями птица,

Кричит и кричит, и кружится над улицей тёмной

Безумная стая химер, или просто вороны

Парад авиации адской, нашествие с Марса,

Вторжение, пепел горящих небес, вопиящая плазма,

Над городом кружится ужас, проклятие века

И гадит на головы граждан так щедро и метко,

И метит, и мечет прохожим на скорую прибыль,

Всем прочим злорадно суля непременную гибель,

И громко кричит, предрекая грядущее пламя,

В котором дотла догорят времена вместе с нами.

 

 

            ***

 

Моя девочка, руки твои в своих стынущих пальцах

Не могу удержать, но прощальным коснусь поцелуем.

Моя девочка, ветер уносит нас в разные царства

За зеркальные воды реки на дорогу иную.

 

Страшный год между нами стоит, растопырив глазницы,

Медный прутик в руке, царство-яблоко спит на ладони,

Наши белые-белые птицы, прекрасные принцы

Оседлают коней, и собьётся со следа погоня.

 

Заплетай, заговаривай травы, пути-перепутья

И беда не догонит, и стрелы пройдут стороною.

Не отдай его смерти, храни его в битве и смуте.

Не забудь на прощание яблоко взять золотое.

 

 

            ***

 

Не о любви – о пустоте внутри,

Не о тебе - о собственной болезни,

Пусть плачет девочка на лесенке железной,

А ты сиди напротив и смотри.

Купи ей апельсин или гранат,

И проводи до самого подъезда.

Тепло твоих ладоней бесполезно –

Её не отогреть, мой милый брат.

И если ты найдёшь десяток слов –

Сложи из них стихи или молитву.

Мне кажется, мы проиграли битву,

И так и не увидели врагов.

 

 

            ***

 

Композиция в музыке – это отход от жестокой,

Примитивной схемы, заданной нам плоской

Перспективой гор, к полноте и сути дыханья;

Это строгость кристалла, вместившего мирозданье.

 

Что сказал Вивальди о ритме в миропорядке

Узнаешь из «Времён» – «Зима», «Адажио», «Святки».

Не поспоришь, и уж тем более ничего не добавишь,

Даже если на ощупь найдёшь сочетание клавиш,

 

Ключ от двери, ведущей из мелочной лавки контекста

В абстракцию и геометрию спящего леса,

Под готический свод зодиака, во внутренность скрипки, –

Наблюдать ход звезды, отражённый глазами улитки,

 

Чтоб, войдя в портал хорошо темперированного клавира,

Ощутить себя гармонической схемой мира.

 

 

            ***

 

Через тысячу лет или более тысячи лет

Мы открыли глаза, а у неба другое лицо,

И на ощупь земля непохожа на земь праотцов,

А у ветра отчётливый привкус горелых газет.

 

А на листьях травы непонятные нам письмена,

Адаптация древнего текста под нынешний день,

Стройность архитектуры ветвей камуфлирует тень,

Маскировочной сеткой на землю ложится война.

 

Но принюхалось море к тебе и лизнуло ладонь,

И взревело, и сжало в объятиях, разом признав,

И уже показался вдали над верхушками трав,

И летит распластавшись по ветру оседланный конь.

 

 

            ***

 

Не пей из реки. Умирая от жажды, не пей из реки.

Тяжёлые сны одолели, тяжёлые сны.

Пусть воды прозрачны, - но омуты здесь глубоки,

И тянет полынью от этой прохладной волны.

 

Печали она утоляет, и боли уймёт

(О чём же ты плачешь, о чём же ты плачешь, скажи).

Осенний струит она, горький струит она мёд.

Ты, в ней отражаясь, своей не узнаешь души.

 

Увидишь чужого лица безмятежный овал,

В глазах незнакомых – покой, и ни слёз, ни тоски.

Ты всё позабудешь, глотая холодный металл.

Не пей из реки. Умирая от жажды, не пей из реки.

 

 

            ***

 

Развалины Марса. Мощёное великолепье.

Овальные окна. Сухая Венеция. Пыльный канал.

Ты знаешь, похоже, в минувшее тысячелетье

Никто в эту местность и мысленно не забредал.

 

Разбитые кровли домов украшает солома.

Похоже на Томы, и одновременно – на Рим.

Давай в переулке отыщем беднягу Назона,

И о преходящем величии поговорим.

 

По скифскому морю нескифские ходят триремы,

В солёном песке обожжённых горшков черепки.

Пространство и время неведомы. Господи, где мы?..

…Да, кстати: ты всё-таки лучше не пей из реки…

 

 

            ***

 

Перед прочтением сожги

Сухие листья. Ты почти

Забыл язык земного лета,

И пригородный поезд вёз

Тебя с планеты на планету

В открытый космос, полный звёзд,

 

Туда, где солнце и светила

Влёчёт безудержная сила

Навстречу полной немоте,

Где время на куски разбито,

И каждой каличной звезде

Своя начертана орбита.

 

Ты был один, и ты забыл,

Кто направляет бег светил.

Но тут к тебе пришёл кузнечик,

Беспечный кум степной травы,

Июньской армии разведчик,

Царевич лета, брат молвы,

Запрыгнул в комнату, бродяга,

И зазвенел, и затрещал,

А с ним ввалилась дней ватага,

Ощерясь тучей медных жал,

Ватага пёстрая, хмельная,

Вломилась, мутный сон сминая.

 

И ты очнулся. Над тобой

Смеялось бешеное лето,

И где-то в берег бил прибой,

И жизнь была сама собой,

Сама себе была ответом.

 

И брат кузнечик говорил

С Тем, Кто расчислил бег светил.

 

 

 

 

 

Поделиться в социальных сетях


Издательство «Золотое Руно»

Новое

Новое 

  • 19.03.2024 17:28:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №31)" ("Поэзия")

    "Трамвайные рельсы и линии рук вели лишь к тебе, неожиданный друг, сценарий писался не мною. А мой Режиссёр наблюдал из кулис, как намертво к Принцу приручен был Лис, и был этой сказки виною..."

  • 18.03.2024 17:02:00

    Игорь Альмечитов. "История происхождения одного из самых грубых русских ругательств!" ("Критика. Эссе")

    "Как это ни удивительно, но, похоже, одно из самых грубых русских ругательств, а именно: оскорбительное обращение «уе.ан» (где буква «Б» в середине слова пропущена из уважения к лучшим чувствам особенно впечатлительных читателей) пришло к нам, вероятнее всего, из... испанского языка. И именно в хрущевский период существования «одной шестой части суши»... Вполне естественно, отследить происхождение некоторых нецензурных слов в языке не только трудно, но, вероятнее всего, невозможно. Поскольку большинство лингвистов стараются обходить тему обсценной (а именно: нецензурной или матерной) лексики стороной. То ли из-за условной «неблагодарности» самой темы, то ли из-за пренебрежения к ней. А, возможно, и из-за..."

  • 14.03.2024 17:55:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №30)" ("Поэзия")

    "Руки с утра подставляю солнцу, день мой, дай большего, чем деньжат! Дождик разбрасывает червонцы, что инфляции не подлежат. Сердце изыщет любые средства, лишь бы втереться среди теней. Прошлое пустит меня погреться, чтоб в настоящем было теплей..."

  • 10.03.2024 16:57:00

    Дмитрий Аникин. "Стихотворения из цикла "Дмитрий Донской" ("Поэзия")

    "Малого мальца оставили, огольца, на большой Москве, во главе. Шепот вокруг него, кто чего думает: «Вот поверь, что этот удержит Тверь, присмирит Рязань; дело-то наше дрянь – расползется земля прочь, врозь от Кремля!»..."

  • 09.03.2024 16:37:00

    Максим Торбин. "Стихотворения (публикация №2)" ("Поэзия")

    "...А руки тянутся к образу, Черты которого со временем забылись, И ты вспоминаешь приходящие сны: Колдовские, острые, напряжённые, И словно разряд электрической зари, Они озаряют тебя без устали. Ведь раньше улыбка не слазила с лиц, Твоего и того призрачного, А теперь мысли разобраны на куски, И ютятся, как в больнице, в колбочках..."

  • 07.03.2024 17:29:19

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №29)" ("Поэзия")

    "Я устаю писать не о любви, когда слова мне – как чужие люди. Мне неуютно с этими людьми, что ничего не ведают о чуде. Когда я о любви пишу, то я легка и весела, как летний зонтик. Слова искрятся блеском бытия и соком истекают – только троньте..."

Спонсоры и партнеры