***
В стихах всегда есть спусковой крючок,
Он придан к первой строчке и последней.
Негромкий вызывающий щелчок
В полколокола утром до обедни.
Мне кажутся понятными слова,
Сравнения, метафоры и звуки.
И с каждой строчкой новая глава
Выходит на поклон, как на поруки.
Заборчиком о четырёх строках
Я ограждаю место для дуэли.
Последний выстрел, что-то вроде «бах!».
И души, души в небо полетели
***
Мои друзья, весёлые и умные,
И многие там собрались давно.
Они не знали разговоров с зумом,
Мы пели песни, бегали в кино.
Их так давно мне в жизни не хватает,
Они меня никак не досчитают,
Рассаживаясь за накрытый стол.
Все собрались? Нет, рано, не пришёл.
Оплаканы и вовремя зарыты,
Они пьяны, задумчивы и сыты
И больше не уходят далеко,
Их повстречать поэтому легко
***
Крадётся прошлое за будущим
И огибает настоящее.
Чтоб нужный адрес не забыть ещё,
Всё повторяет сквозь шипящие,
Перебирает дни рождения,
Подсчитывает новый возраст.
Рюкзак с походным снаряжением,
С одеждою внутри на вырост.
Струится время без оглядки
И почву трогает подошвой,
Как будто мы играем в прятки
То с будущим, то снова с прошлым
***
Домик к домику, листик к листику
Календариком отрывным,
Не стираются даты ластиком,
Не меняются позывным,
Открываются, отрываются,
Улетаются, кто куда,
Под подушкою собираются,
Вспоминаются иногда,
Как билетики паровозные,
Строго сложены на учёт.
Трубы с клубами, дни морозные,
Позабытое, кто найдёт?
Ветер дует, всё изменяется,
Не увидишь издалека.
Повторяется, начинается
Новый год или День сурка
***
Когда умру, поверю, что душа
Взовьётся, воспарит, как мне хотелось,
И полетит красиво, не спеша,
Туда, где детство никуда не делось.
Потом, конечно, волю даст себе
И, повидавшись с теми, кто узнает,
Сама всех различит в былой гурьбе
Прозрачная, свободная, родная.
Мир невелик, и создан шар земной,
И поезда привозят летом к морю.
Я не припомню в детстве капли горя,
Лишь жаль, что папа не пошёл со мной,
А я хотел похвастать, как легко
Я мчу впервые сам на двухколёсном.
Тогда мечты летали высоко,
И, помню, год опять был високосным
***
Оставить хоть несколько строчек,
Как веточек с рифмами почек,
Дорожек, лежавших в снегу,
Споткнувшихся на бегу
Вдоль берега синего неба
С горбушками белого хлеба —
И в том зашифрован пароль.
Коснуться, роняя ладони,
Как ветер в привычной погоне,
Ведущий полночный патруль.
И лопнет натянутый воздух,
Граница меж нами и тем,
Что видишь, как будто сквозь воду,
И вовсе не слышишь затем.
В бумажном меху промокашек
Расплаканых старых чернил
Знобящее чувство мурашек
От строчек, что ты сочинил
***
Каждый шаг — это веточка, взгляд — это почка,
Все вокруг прикасаются друг ко дружке.
И случайно возникшая длинная строчка
Поправляет очки, передвинув дужку.
Опасаясь за небо с необъятною тучей,
Слышишь облако звуков, крадущихся сзади.
И надежда и вера, что получится лучше,
Как на паперти тихое: «Помоги, Бога ради!»
***
Когда восход, взяв горстью «вздох Жако»*,
Измазал небо золотистым цветом,
На голову ему из облаков
Туман свалился, как горшок цветов,
И затопил своим туманным светом.
Что за привычка всё вставлять в стихи:
Житейский мусор, обращенье к Богу.
Как будто едешь, смотришь на дорогу
И объезжаешь старые грехи.
Но всё равно течёт по волосам
Недавний дождь из маминого детства,
А ты с лихим упорством ищешь средство,
Ну, вроде лыжной смазки парусам.
Дорога мимо мест, которых нет.
А всё туман, как занавес в антракте.
Меняют декорации и свет,
Прогнозов нет развязки в третьем акте.
Заваленный продуктами прилавок,
Знакомый признак всех дешёвых лавок.
Сырой асфальт. Повсюду красный свет.
И надписи, арабский и английский.
Как будто полуостров Аравийский
На нас свалился за туманом вслед.
***
Под землёю уже никого не найти,
Ни убитых, ни выживших, крытых кладбищем.
Эти камни, как парус, плывут, по пути
Задевая бараки расколотым днищем.
А под ними тропинки бывалых червей,
Там подземная жизнь с неживыми костями.
И окончивший дело усталый еврей,
Остаётся лежать, потолкавшись локтями.
Пепел въелся в культурные наши слои,
Рвами порвано нежное тело земное.
Все колена израилевы и мои
Преклоняем у зева печного зноя
***
На дереве цвет солнца издалёка.
Как птица, прилетевшая душа,
Сидит на светлой ветке одиноко,
Невидима, чиста и хороша.
Она покровы светлые надела.
Как в старых книгах верили словам!
Она не знает, для чего ей тело,
И всё считает нас по головам
***
Сороковые-роковые
И девяностые железные,
Оставшиеся там живые,
И выжившие здесь болезные.
Как часто ломаные даты
Судьба выводит в хоровод,
Где жизни отдают солдаты,
И жизни растерял народ.
И каждого из нас в судьбине,
Всех ожидает поворот,
Где чёрточка посередине
Двух чисел разницу сведёт.
Жизнь, единицею размера,
Наполнить, дареными свыше,
Талантом и любовью, верой —
И мы не зря живём и дышим