Новости, события

Новости 

"Заблудившиеся во времени. Заметки о тамбовской литературе" ("Критика. Эссе")


1.

 

В каждом регионе есть свой поминальный список литераторов, отмеченных в местном краеведении. Кто фактом рождения, кто долгим пребыванием, а кто и устойчивым мифом. 

 

В центре Тамбова стоит памятник поэту Гавриле Романовичу Державину – знаменитый пиит губернаторствовал в здешних краях в конце XVIII века и немало сделал для оживления культурной жизни. Удостоен памятника и Евгений Боратынский – в Тамбовской губернии располагалось имение Мара, где долгое время поэт жил отшельником. Тамбовский краевед Владимир Шпильчин даже нашёл в архивах документы, согласно которым фамилия поэта пишется через «о», а не Баратынский, как было принято раньше. От польского «боратынь» - божья рать. 

 

По некоторым сведениям проездом в Пензенскую губернию останавливался в Тамбове и Михаил Лермонтов, о чём косвенно свидетельствует поэма «Тамбовская казначейша». И хотя документальных подтверждений этому нет, на улице имени Лермонтова стоит памятник поэту.  

 

В 1989 году в исторической части Тамбова, несмотря на протесты возмущённой общественности, снесли дом, где провёл последние годы свой жизни поэт Алексей Жемчужников - один из создателей бессмертного образа графомана и пустомели Козьмы Пруткова. На месте мемориального дома выросли офисные здания Тамбовского отделения Сбербанка России, и банкиры, как бы извиняясь за снос, разбили здесь аллею имени Козьмы Пруткова.

 

Стоит в Тамбове и памятник уроженцу Тамбовщины, создателю эпопей Сергею Сергееву-Ценскому. Вторая часть фамилии писателя – это отсылка к реке Цна, которая омывает Тамбов. А в местечке Лебедянь, входившем некогда в Тамбовскую губернию, родился известный прозаик Евгений Замятин.

 

В Тамбовском уезде появился на свет и ныне почти забытый писатель Николай Вирта (Карельский). Вспомнили о нём недавно в связи с романом 1935 года «Одиночество» - первой попыткой художественного осмысления восстания тамбовских крестьян, вошедшего в историю как «антоновщина». Героев романа писатель, к сожалению, вывел под их настоящими именами, и вскоре реальные персонажи были арестованы и расстреляны.

 

Забредал в Тамбовскую губернию по время скитаний по Руси и «пролетарский писатель» Максим Горький, а в городе Козлове (ныне Мичуринск) выступал с чтением своих рассказов Иван Бунин. Бывали в здешних краях поэты Борис Пастернак, отметившийся стихотворениями «Мучкап» и «Мухи в мучкапской чайной», и Осип Мандельштам, лечившийся в 1938 году в Тамбовском кардиологическом санатории. Постоянно наведывался в Тамбов поэт Николай Глазков, где жили его друзья.

 

Местные краеведы с трепетом относятся к фактам пребывания в их краях известных литераторов, но особое место в списке занимает Андрей Платонов. В Тамбове он пробыл всего лишь зиму 1926-1927 годов, но она стала для писателя тем же самым, что для Пушкина «болдинская осень». В захудалый город он приехал мелиоратором, а вернулся состоявшимся писателем - явлением мировой литературы.

 

Заметный след в местной литературе в уже послевоенное время оставили поэты Иван Кучин, Семён Милосердов, Геннадий Якушенко, Евгений Харланов, прозаики Георгий Ремизов, Александр Акулинин, Виктор Герасин. В Тамбове закончил свой жизненный путь и прозаик Иван Елегечев – крупный писатель с провинциальной судьбой. Много лет Тамбовскую писательскую организацию возглавляла известный поэт Майя Румянцева, которая много сделала для оживления литературной жизни города.

 

Из здравствующих литераторов следует упомянуть поэта, затока русского поэтического авангарда и основателя «Академии зауми» Сергея Бирюкова, ныне живущего в Германии, а также поэта и прозаика Аркадия Макарова, переехавшего не постоянное жительство в Воронеж.

 

В Тамбове провела детство и юность Марина Кудимова – яркий поэт современности. Заметный след в литературе оставили живущие в Тамбове и его окрестностях поэты Валентина Дорожкина, Олег Алёшин, Елена Часовских, прозаик Владимир Селиверстов. А если перечислять всё великое множество авторов, выпустивших за последние два десятилетия по несколько поэтических сборников и книг прозы, то получится небольшой телефонный справочник на две-три сотни номеров.

 

 

2.

 

Книги местных поэтов и прозаиков, несмотря на разный уровень дарования авторов, формально становятся фактом литературы. И никуда от этого не денешься, хотя многие из них попросту не имеют отношения к литературе. Клеймо «тамбовский поэт» (равно как и рязанский, вологодский, костромской) изначально несёт в себе знак второсортности, снисходительности. При отсутствии внятной литературной критики художественный уровень произведений стремительно падает, и среди кустарников и сухостоя уже трудно разглядеть здоровые деревья.

 

В этом смысле интересным будет обзор солидного 600-страничного сборника стихов и прозы местных членов Союза писателей России «Тамбовский писатель-2004». Прежде такие издания называли «братскими могилами». Из экономии под одну обложку запихивали нескольких авторов, чтобы никого не обидеть. На антологию такие издания не тянули, ибо антология предполагает какое-то объединяющее начало. Но на братских могилах, как известно, не ставят крестов, поэтому не будем ставить крест и на «Тамбовском писателе-2004».

 

По скромности внешнего оформления книга напоминает статистический сборник. И аллюзия такого рода появились не случайно: публикации каждого из 34 авторов предпослана статистическая справка, из которой можно узнать, сколько и каких объёмов книг издал автор, в каких журналах печатался, когда вступил в Союз писателей России.

 

В сборник, как надо понимать, вошли лучшие произведения тамбовских членов Союза писателей, и большинство из них публиковались и раньше. Оценивая художественные качества сборника, легче всего отделаться дежурным: неоднозначно, неравноценно, наряду с удачами имеются отдельные недостатки. Обильно представлены в сборнике авторы, считающие себя поэтами, и стихи действительно талантливых поэтов. Есть хорошая проза - и рассказы с несмываемой печатью районной газеты, а то и просто вещи, не имеющие отношения к литературе. Присутствуют и такие диковинные жанры как «рассказ-быль», «этюды о войне», есть даже рассказ, который можно определить как святочный.

 

В нынешней России литература – дело безопасное, но и не прибыльное. Большая часть добротных текстов сборника могла быть напечатана и в 60-70-е годы. Например, стихи, обличающие поджигателей войны, хлестали со страниц тогдашних газет и журналов бурным потоком. Было много откровенной халтуры, но не такой:

 

Безумцев убеждать напрасно.

Безумство всякое опасно.

Вдвойне опаснее оно,

Поскольку вооружено…

 

У поэтов старшего поколения, которые владеют ремеслом стихотворцев, другая проблема – их мучают фантомные боли. Наиболее открыто их выплеснул Александр Макаров:

 

Что с тобой, моя Родина, стало?

Где твой крепкий мужик?

Речка течь сквозь запруду устала,

И не дышит родник.

 

Откуда наивные вопросы? Крепких мужиков извела коллективизация, а оставшихся Родина в лице государства добила индустриализацией и колхозами. А родники, чтобы дышали, чистить надо! И стоит ли ломиться в открытые двери, смущая молодых читателей очень риторическими вопросами.

 

У бесспорно талантливого поэта Анатолия Остроухова за десять лет вышло всего три тоненьких книжки. Стихи традиционные для российского поэта с его бесприютной и вечно тоскующей душой, но они сотканы из живой ткани, для которой нет ни определения, ни цены. Не так уж много поэтических книг и у Олега Алёшина и Аркадия Макарова, хотя это уже состоявшиеся поэты. Но в сборнике то и дело натыкаешься на опусы, годящиеся разве что для школьного рукописного журнала или для поздравления юбиляра. И при этом свои книжки пекут, как блины, хотя каждая из них комом. Муза же – дама своенравная. Она не всегда подпускает к себе не только членов Союза писателей, но и лауреатов в области литературы. А те, кто претендует на звание поэта, - народ обидчивый, легко ранимый, поэтому защищаются от критики членством в Союзе писателей, благо эта некогда профессиональная организация превратилась если не в проходной двор, то в клуб по интересам.

 

Евгений Боев, издавший 12 сборников и даже двухтомное «Избранное» объемом в 806 страниц, пожалуй, самый плодовитый автор сборника. Его конёк – стихотворная миниатюра. Приведу первую:

 

Счастливая мысль,

что я тоже помру,

все тушей своею

склоняет к добру.

 

Больше цитировать не буду, ибо остальное в том же духе. Нет предмета для обсуждения. Но допускаю, что у приведенного автора есть свой читатель. Может быть, даже несколько.

 

Писать плохие стихи грех невеликий. Но чтобы их печатать, надо обладать уверенностью, что у тебя есть что сказать. Без этой уверенности выходить в свет – срам кромешный. Беда в том, что при отсутствии редакторских фильтров резко упали критерии оценки поэтического творчества. Любой графоман, полистав самодеятельную книжку поэтессы N., вправе воскликнуть: «А чем мои поэзы хуже!» И действительно не хуже - они так же беспомощны, как и большинство остальных, изданных за счёт автора или неразборчивого спонсора. Причем в каждой строке они клянутся в своей любви к Родине, и обязательно с прописной буквы! Флаг им, конечно, в руки! Но кто пожалеет русскую литературу, которую они вроде бы как представляют?

 

Автор предисловия к «Тамбовскому писателю» Николай Наседкин призывает читателей быть доброжелательнее, снисходительней к авторам. «Мы пишем, как умеем». Понимаю, не стреляйте в пианиста, играет, как умеет. Но ведь таперу из салуна «Девятый калибр» не придет в голову выступать перед аудиторией «Карнеги-холл»! К тому же, извините за меркантильность, на издание сборника потрачена кругленькая сумма, да и читателю книгу будут предлагать не за здорово живешь, и он вправе требовать от творцов добротного товара.

 

 

3.

 

Понимаю авторов детективов, дамских романов и всякой другой бандитско-ментовской чернухи, которой полны книжные развалы. Они пишут для заработка – есть спрос, есть и предложения. Причем иные их книги сделаны профессионально. Но, насколько мне известно, в писательские союзы они не рвутся. Есть на российском книжном рынке и качественная проза, на которую тоже имеется спрос. Идет нормальный литературный процесс, переоценка былых достижений, открытие новых имен. Появились новые имена и в Тамбове. Например, молодой прозаик Алексей Шепелев, написавший и выпустивший в Москве вроде бы гениальный роман. Не читал, поэтому судить о нём не буду. Однако роман отмечен какой-то очень престижной премией, попал в какую-то десятку лучших произведений. Но ни в какие писательские союзы Алексей тоже не вступает. На поэзию же спроса, который был, скажем, в 60-е годы, сегодня нет. И причитать по этому поводу, обвинять читателей в отсутствии духовности, а власть – в равнодушии к талантам, бессмысленно. Иногда полезно просто помолчать.

 

Проза представлена в сборнике несколькими авторами, у которых, кстати, можно найти ответы на вопрос поэта, «куда делся крепкий мужик». Для этого достаточно обратиться к отрывку из повести «Другая жизнь» Любови Асеевой. Или к рассказу Ивана Елегечева «Красный петух», написанному колоритным языком в жанре «небывальщины». В нем, как в загадочной картинке, скрывается другой рисунок, а в нём - подлинный смысл. Производит впечатление и рассказ Виктора Герасина «Суматоха». Он больше говорит о русском национальном характере, чем унылые рассуждения о какой-то особой духовности нашего народа, о его, якобы, особом предназначении. Заявил о себе как крепкий прозаик и поэт Аркадий Макаров. Его современная сказка «Про мужика и Михаила Архангела», вошедшая в сборник, написана без ужимок, без «кубыть» и надысь», но она в лучшем смысле народная.

 

Профессионально сбит рассказ Николая Наседкина «Перекресток». Но по структуре он больше напоминает пролог более крупной вещи, и, думаю, писатель соблазнится этой возможностью. У автора многочисленных детективов, ушедшего из жизни Анатолия Косневича, представленного в сборнике рассказом «Волосок из усов Эйнштейна», другая крайность – он слишком экономно тратит найденный сюжетный поворот, используя при этом реалии тридцатилетней давности. И в целом при чтении сборника не покидает ощущение, что львиная доля вещей, попавших под одну обложку, либо оказались вне времени, либо заблудились в 70-х годах прошлого столетия. И когда лет через тридцать-сорок литературовед примется изучать провинциальную литературу начала века и обратится к сборнику «Тамбовский писатель-2004», то у него сложится весьма превратное представление о литературе начала XXI века.

 

Другие произведения автора

 

 

Поделиться в социальных сетях


Издательство «Золотое Руно»

Новое

Новое 

  • 04.06.2025 18:57:34

    Наталия Кравченко. "Из цикла "Но старость- это Рим, который..." (Часть 3. "Стихи о старости")" ("Поэзия")

    "Когда я стану совсем уже старой, согнувшись, как вопросительный знак, я всё равно буду благодарной за всё, что мне давалось за так. За старые стены родного крова, что мне помогали тепло сберегать, за..."

  • 03.06.2025 18:51:00

    Наталия Кравченко. "Из цикла "Но старость- это Рим, который..." (Часть 2. "Женщина, не знающая старости")" ("Критика. Эссе")

    "Жизненная активность этой пожилой женщины поражала. И чем больше я её узнавала, тем больше восхищалась её неуёмной жаждой жизни, жаждой знаний, деятельного добра. Всё в себя вобрать, не пропустить ни капли, ни грамма земной радости, мировой культуры, людской беды – ничто не проходило мимо её сердца. Что мне известно о Нине Сергеевне?..."

  • 02.06.2025 18:47:00

    Наталия Кравченко. "Из цикла "Но старость- это Рим, который..." (Часть 1. "Мой старый царь Соломон...")" ("Критика. Эссе")

    "Поэзия не любит говорить о старости. О весенних порывах юности — да, о смерти — сколько угодно. А вот старость — это почти табу. Уж очень неаппетитная тема. Открыл её в русской поэзии Пётр Вяземский своим знаменитым стихотворением о халате, который..."

  • 12.05.2025 17:23:00

    Наталия Кравченко. "Больничные стихи" ("Поэзия")

    "Вопреки безотзывной тщете улыбнись... неужели не помнишь? Проведи, как слепой по щеке, это я, твоя скорая помощь. Всё осталось на том берегу – рандеву, происшествия, пресса, хлебо-зрелищное их рагу, исполинская поступь прогресса..."

  • 11.05.2025 16:40:00

    Марина Завьялова. "Стихотворения (публикация №5)" ("Поэзия")

    "Пройтись на балу королевой, На сцене устроить канкан! Волной безрассудного гнева В сердцах вызывать ураган. Стать феей, колдуньей, актрисой! Иначе зачем жить тогда? Но день по минутам расписан, Нет времени, просто беда..."

  • 10.05.2025 16:14:00

    Наталия Кравченко. "Больничные записки"(Окончание)" ("Проза")

    "Все наши беды начались с того дня, когда мы с Давидом купили этот злосчастный аппарат для измерения давления. Аппарат был японский: компактный, удобный в эксплуатации: мягкий ремешок на липучке нежно обхватывал запястье (не надо засучивать рукав, как на наших), а на табло после нажатия кнопки высвечивались чёткие светящиеся цифры, обозначающие со скрупулёзной точностью верхнее, нижнее, а также частоту пульса. Мы увлеклись этой игрушкой и мерили давление по каждому удобному случаю себе, друзьям, соседям и знакомым. И вскоре обнаружили, что у Давида оно, оказывается, весьма повышенное, особенно нижняя цифра, что являлось грозным симптомом нездоровья. До покупки аппарата мы об этом не подозревали. Давид вначале пробовал пить разные препараты по советам родственников, но проклятое давление не снижалось. Я погнала Давида к врачу. Врач направил его на УЗИ. А оно показало довольно внушительную..."

Спонсоры и партнеры