Ленинград, август 1958 года. Разве мог я себе представить, направляясь
по улице Красной Конницы (ныне Кавалергардская) на свидание с Анной
Андреевной Ахматовой, что этот визит будет иметь такое значение для всей
моей дальнейшей жизни?
Дверь мне открыла седая женщина в шелковом китайском халате с изо-
бражением дракона. Позже я узнал, что это была Ханна Горенко − жена бра-
та Ахматовой Андрея. Она попросила меня подождать несколько минут в
коридоре, и потом проводила в комнату.
Анна Андреевна, ещё не располневшая, сидела на диване. Ноги её были
укутаны клетчатым пледом.
Здесь необходимо объяснить, что я видел Ахматову уже не в первый раз.
В самом начале марта 1947 года, то есть спустя полгода после известного
ждановского доклада, где он вдоволь поглумился над великой поэтессой,
моя двоюродная тётка Валерия Яковлевна Познанская приехала в Ленин-
град из Москвы и поселилась в полулюксе гостиницы .Астория.. Тётя моя
была крупным учёным-химиком и даже лауреатом Сталинской премии. С
Ахматовой она познакомилась и подружилась в эвакуации в Ташкенте, по-
могала ей, чем могла, потому что поэтесса жила очень трудно. И вот теперь
она специально приехала в Ленинград, чтобы встретиться с опальной Ан-
ной Андреевной.
Валерия Яковлевна была не из пугливых и решила устроить небольшой
приём в честь Ахматовой. В своём гостиничном номере она устроила .fiveo’clock
. − чай с бутербродами и пирожными и пригласила Анну Андреевну,
а вместе с ней и несколько их общих друзей, но, кроме того, она позвала на
встречу и мою мать − Марию Александровну Рейн, а мама, в свою очередь,
захватила с собой меня. Я и по сей день прекрасно помню это событие, ведь
мне было тогда уже одиннадцать лет. Помню, что это был весенний день,
помню, как я высматривал из окна гостиничного номера Исаакиевский со-
бор и клодтовский памятник императору Николаю Первому.
Оказалось, что, спустя более десяти лет, Ахматова прекрасно помнит
меня (впоследствии я убедился, что память у неё была исключительная).
Она спросила меня: .Как здоровье вашей матушки?.
В тот день я находился у Анны Андреевны часа два, и когда собрался
уходить, она попросила меня помочь ей перевезти книги на новую кварти-
ру. Оказалось, что Союз писателей построил дом на Петроградской сторо-
не, на улице Ленина (ныне Широкая), и в этом доме Ахматовой дали квар-
тиру. Вот туда-то и надо было перевезти её небольшую библиотеку. Через
три дня я вместе со своим приятелем Дмитрием Бобышевым (поэтом, ныне
проживающим в США) пришёл к Анне Андреевне. По дороге мы купили в
хозяйственном магазине мешки из крафт-бумаги, в которую ленинградцы
обыкновенно прятали на лето зимнюю одежду. В эти мешки мы и сложили
книги Ахматовой. Это было несколько десятков поэтических сборников,
почти все с автографами, и, кроме них, английские, французские и ита-
льянские книги, в основном тоже поэтические сборники − изящные томи-
ки в коже и сафьяне с позолотой.
Пока мы укладывали эти книги, я рассматривал и читал автографы, так
впервые в жизни я увидел почерк Александра Блока, Николая Гумилёва,
Николая Клюева, Велимира Хлебникова, Владимира Маяковского, Осипа
Мандельштама, Бориса Пастернака, Алексея Толстого и многих иных заме-
чательных грандов русской литературы. Но и ведь сама Ахматова занимала
высокое место в этом ряду. Она родилась в 1889 году на хуторе Нерубаль-
ском около Одессы, но уже в раннем детстве вместе родителями переехала
в Царское Село. Там Ахматова закончила гимназию, там гимназисткой она
познакомилась со своим будущим мужем Николаем Гумилёвым.
Стихи Анна начала писать ещё в гимназии и, конечно, интересовалась
всем, что происходило в это время в русской поэзии. А это было время ши-
рокого признания символистов, когда мэтры символизма Валерий Брюсов,
Андрей Белый, Вячеслав Иванов, Александр Блок занимали передовые по-
зиции на страницах журналов и альманахов, в том числе и .Золотого руна..
Однако десятые годы двадцатого века −это уже и время кризиса символиз-
ма, и появления новых поэтических направлений и имён: одни во главе с
Гумилёвым уходили в .акмеизм., другие под руководством Давида Бурлю-
ка, Велимира Хлебникова и Владимира Маяковского. (
Первоначально акмеистов было только шесть −Николай Гумилёв, Сер-
гей Городецкий, Осип Мандельштам, Михаил Зенкевич, Владимир Нарбут
и Анна Ахматова. Следует сказать, что своим истинным учителем Ахма-
това всегда считала Иннокентия Анненского −великого поэта и учёного-
античника, который, кстати, был директором мужской гимназии в том же
Царском Селе. Вскоре печатным органом акмеизма стал новый журнал
.Аполлон. под редакцией Сергея Маковского. Отделом поэзии там ведал
Гумилёв. В этом журнале и были впервые напечатаны стихи Ахматовой. А
затем вышел из печати первый сборник её стихов .Вечер. с предисловием
Михаила Кузмина.
Путь Ахматовой в поэзии продолжался более полувека, и за это время
её имя стало одним из самых прославленных в русской поэзии. Конечно,
Ахматова, как великий поэт, шла в ногу со своим временем. Русский поэти-
ческий модернизм был питательной почвой для её поэзии, но вместе с тем,
она −законное звено в той русской литературной традиции, которая нача-
лась ещё с Пушкина. Многие десятилетия занималась Ахматова поэзией и
биографией А.С.Пушкина, и самые крупные и авторитетные пушкиноведы
безоговорочно признавали ценность её трудов в этой области.
За долгие годы поэтических трудов Ахматова выпустила совсем не-
много стихотворных сборников. В 1912 году вышла первая книга стихов
Ахматовой .Вечер., за ней последовали сборники .Чётки. (1914), .Белая
стая. (1917), .Подорожник. (1921), .Аnno Domini. (1923). Затем последо-
вал долгий перерыв. И только в 1940 году вышел сборник .Из шести книг.,
во время войны в 1943 году в Ташкенте вышла небольшая книжечка, а в
послевоенное время −только два сборника стихов, сильно урезанные и ис-
корёженные цензурой, в которых практически отсутствовали поздние −на
мой взгляд −великие стихотворения. А ведь именно после войны творче-
ство Ахматовой приобрело необычайную силу и глубину.
В чём же главное значение и величие ахматовского творчества? Ещё до
революции Осип Мандельштам заметил, что генезис ахматовских стихов
лежит в русской психологической прозе, в произведениях Толстого, Досто-
евского и Тургенева. И это было одно из главных открытий таланта моло-
дой поэтессы. Лирик по преимуществу, она, как говорят теперь, озвучила
голос женщины, ввела мотивы женской страсти, и шире −всей женской
судьбы в русскую поэзию. Уже после второй книги Ахматовой .Чётки. её
литературное имя стало широко известно читателям России, оно было про-
славлено во многих статьях и рецензиях, а вскоре появились и специальные
труды Б. Эйхенбаума, В. Виноградова, посвящённые её творчеству.
Однако творчество Ахматовой отнюдь не ограничивалось женской темой.
Жизнь России во всей её полноте, в её трагедийности (революция, первая и вто-
рая мировые войны, сталинский террор) −всё это отражено Ахматовой в пре-
красных драматических стихах. И сегодня абсолютно ясно, что Анна Ахматова
−классик русской литературы, одно из звеньев цепи, тянущейся в Пушкину.
Объяснить, в чем прелесть, достоинство стихов Ахматовой не просто,
как не просто объяснить вообще, что такое поэзия. В этих коротких замет-
ках не могу много цитировать, но всё-таки приведу одно только стихотво-
рение:
Чугунная ограда,
сосновая кровать,
как сладко, что не надо
мне больше ревновать…
Дождались мы покою
и непорочных дней,
ты плачешь −я не стою
одной слезы твоей…
Казалось бы, совсем простые человеческие слова, обыденная человече-
ская речь, но какая щемящая из глубины человеческого страдания нота из-
влечена в этом стихотворении.
Как уже сказано выше, не только лирическая миниатюра была уделом
Ахматовой. Она является автором одной самых замечательных поэм рус-
ской литературы. Речь идёт, конечно, о .Поэме без героя.. Более двадца-
ти лет работала Ахматова над этим произведением, начиная с 1940 года.
Это −трагическая повесть о судьбе поколения, рассечённого революцией
и войной, герои этой поэмы Блок, Кузмин, Маяковский, Князев и героиня,
прототипом которой является близкая подруга Ахматовой, актриса Оль-
га Глебова-Судейкина (.Коломбина десятых годов.). Все герои и прототи-
пы были не понаслышке известны автору поэмы, однако это менее всего
буквальная хроника. В фантастическом зеркале ахматовской поэзии они
преобразились в героев многослойного эпического повествования. В этой
поэме Ахматова употребила особую строфу, первоначально открытую Ми-
хаилом Кузминым в его книге .Форель разбивает лёд..
Были Святки кострами согреты,
и валились с мостов кареты…
Я был одним из первых слушателей .Царскосельской оды. – стихотворе-
ния, как мне кажется, замечательного. Что-то особое, трудно объяснимое,
выделяет его из поздних ахматовских стихов, то ли пронзительный, как за-
вывание вьюги, звук, то ли виртуозная историческая живопись, несколько
абсолютно точных мазков, воссоздающих 90-е годы в придворном .игру-
шечном городке. – от полосатой будки до .великана-кирасира. на розваль-
нях, императора Александра III.
В 1950–1960-е годы в Ленинграде я и мои друзья И. Бродский, Д. Бобы-
шев, А. Найман входили в круг общения Ахматовой. И на каждом из нас, на
наших судьбах остался след этого общения. Ахматова не учила нас поэтике,
не разбирала по косточкам наши стихи. Она учила нас достоинству, пра-
вильному взгляду на историю и современность. Это было огромной нашей
удачей встретить такого человека, как Анна Ахматова, в начале жизненного
пути.