* * *
Рябины сладость средь зимы.
Ладони нежность ловит темя.
И свет луны течёт из тьмы,
Он льётся прямо на колени.
Смотрю куда-то за окно.
Я так боюсь очароваться.
Слова, как мягкое руно.
Луч в дом торопится прокрасться.
Подрежет свет своим серпом –
И упаду на грудь, как колос.
И поплывёт в тумане дом,
Всё набирая с горки скорость.
* * *
По пути-то было пять минут.
Ничего о доме не сказали.
Потемнело небо, как лоскут,
Набухало снегом, как слезами.
Пять минут.
А под ногами лёд –
И иду как будто по канату.
И готовлю в мыслях бинт и йод,
Сердцем женским чувствуя утрату.
Как лунатик, я бреду на свет.
Не будите: я дойду до края.
Пустяки, что столько сплыло лет
С кипенного, в белом цвете мая…
И приму вдруг снег за лепестки,
Что летят, оставив завязь плода.
Пять минут – и мы уже близки.
И другое стало время года.
* * *
Значит, поздно.
И нет уже лёгкости,
Чтоб летать на качелях любви.
И робеем от странной неловкости,
Что огонь затушили в крови.
Значит, поздно.
Метелица белая
Остужает мой лоб и лицо;
Будто снежника ягоды спелые,
Сыплет снег на моё пальтецо.
И ловлю я губами горячими
Свежий снег, забывая слова.
И смотрю я глазами незрячими
На тебя –
Ни жива, ни мертва.
* * *
Тишина. И праздник за окном.
Ни звонков, ни стука в дверь с подарком.
И опять всё помню я о том,
Что свече сгореть и стать огарком.
Прогорит без дыма, без следа,
Освещая ночь всю в снежной пыли.
Будто мы – под током провода,
Параллельны, в инее застыли.
Нам руки опять не протянуть,
Осыпая искрами сугробы.
Мишура на ёлке, словно ртуть,
Серебрится шарик высшей пробы.
|