КИПР
1. Σιγά Σιγά*
слушай меня
не слушай –
время уже не пульси-
рует
сосны врастают в глину
песок сереет
волны
меняют на солнце
оливковый на
желтоватый цвет
и тишина распадается на
микрогранулы
и голова пустеет
здесь корабли
горизонт срезают
и отпадают от бере-
га
под африканской дымкой
лица темнеют
волосы шелковисты
в спину не тычется день
«быстрее»
двадцать девятого я
москвичка
тридцатого я
киприот-
ка
и против лёгкости бытия
ничего уже я
не имею
*тихо-тихо, не спеша
2. утро
день отражается на
зернистом густом полотне
чашек и блюдец
под утренним американо
день отлипает от слабого тела
не жжётся
и не
рушит тебя –
славянского великана
жадные птицы от солнечных ванн
схлопотавшие обмороки
дурны
в огненном дереве полдень
в карманах дорожных извилин
море
шорты
бикини
вьетнамки
проветренные умы
люди как люди
город как город –
прижились двое
3. н.э.
Древний Курион
ветер настойчив
до мелочей дотошен
день маслянистый
скрипучим песком по нёбу
тело обсыпано золотом
блеск по коже
ангелы распеваются хором
чтобы
город вблизи засветить
по руинам ступни босые
камнем по камню
скалистый обтёсан берег
боги цепляются взглядами
за неприступные и косые
горы
которые острым углом
белеют
время священно
болтливы скупые стены
то что осталось
бурлит под лучом палящим
время земли
время греческой ойкумены –
мира живых и упрямых и
настоящих
4. веснушками
драконьей чешуёй
вздымая пустыри
рассыпаны оливковые рощи
и вот он берег
на запястье
(рассмотри)
он гладок и широк и жгуч на ощупь
и пальмы закруглённые
шумят –
напевы догомеровских историй
зыбуч песок и кружится земля
ластится море
веснушками вдоль загоревших скул
как будто россыпью полуденные карты
неспешности
и времени лоскут
соткут игристые солёные закаты
покатого обрыва белизна
неровной линией пещерные овалы
и всё что я хотела бы познать
нашепчет воздух
прорисуют скалы
5. солнце моё
солнце заходит за кромки вафельных крыш
ветер сплетает загривок неровных пальм
плотным жгутом
за бессонницей не углядишь
в городе прямоугольном
from time to time
рейсом задержанным полдень
гудит в ушах
местного Persefoni бокал –
в тишину залечь
римские шторы опущены
подмешав
к летнему вечеру
улиц чужую речь
с тёмных волос осыпается шелухой
время столичное
утренний гул и гам
призраком солнце
нашкодившее с лихвой
липнет под утро к московским моим щекам
6. στιγμές*
*
с горячих плеч веснушки разбрелись
как острова
гранатовым загаром
такая вот
размеренная жизнь
такое вот июньское начало
*
время в моем чемодане сложилось вдвое
сделалось крохотным
выцвело на жаре
море – такое ровное пуховое
солнце уступчиво:
к вечеру только треть
*
солнце упало за борт
горящих гор
крыши разложены в шахматном
беспорядке
вытянут улицы огненной неразговорчивый двор
воздух полночный знакомый
инжирный мятный
*
кожа пропитана пылью ореховой
ужином к десяти
краем изогнутым небо качнулось
всё ниже
набок
эта луна уменьшается
чтобы в меня прорасти
звёздным пунктиром наметив
миропорядок
*
этот кусочек планеты –
избыток сна
пальмовый пригород
набережных тишина
серые дюны
простриженные поля
лица запрятаны
в тени соломенных шляп –
взгляд расплывается
взгляд увильнёт
к воде
море гречишное
берег волной задет –
этот кусочек планеты
морским узелком
связан со мной неразрывно
в нём – целиком
чтобы меня изнутри уже
не надломить
пальмовый берег
задобрен
одобрено –
жить
*
замешивая краски –
не сгущать:
оттенки здесь проверены и стойки
хранить камней
изысканную рябь
солёных вод
по волнам кособоким
застрявшим в круге грозных валунов
не мерить день –
довольствоваться платьем
и солнцем йогуртовым
доживая до
уютной старости
и до
твоих объятий
/*моменты
летнее
в летнем моём гардеробе
худи sportif
сникерсы сеткой
розовый шоппер и карта тройка
только дожди
как излюбленный аперитив
дожди и только
перед уже обозначенным зноем
вишневым внутри
каждого дня:
там июньские поместились
лето кино и книги
часа на три
перед рассветом
с которым я породнилась
в летнем моём гардеробе
сплошной июль
белые вина со льдом
с миндалём оливки
Маленький принц и Бодлер
веранда и солнечный ридикюль
жаркого утра
к нему мы уже привыкли
в летнем моём гардеробе
живут огни
города пыльного в зелени широколистной
если дожди золотисты
куда не взгляни –
это дожди и обещанный август
в двадцатых числах
ночь. прощание
ночь закисляет утренний
вяжущий вкус во рту
сливами жёлтыми пятна размашистых фонарей
и в долговязых высотках
путаясь на ходу
я повторяю
покойся с миром
ступай
по июльской заре
город клокочущий
шум резковат в ушах
листья рябин – накрахмаленные верха
бьётся испуганно праведная душа
я повторяю
покойся с миром
ступай
не скупись на грехах
город забудется
станет теплей земля
рыхлое небо допустит к своим вратам
я повторяю
покойся с миром
ступай
удержись у Его огня –
здесь отпускают от мира для мира
там
крылатские холмы
«Сокровища тишины — будто камни под водой...»
Светлана Крюкова
накипью белой столичные облака –
город отпаивай чаем с ореховой пастой
ветер доносится пепельный
издалека
смешанный с хрупкими каплями –
каплям подвластный
мокр асфальт
будто пресной речной волной
сбрызнут окраин застывших холмистый берег
город продрогший
настигнутый тишиной
выдернут вспышкой из жизни
и словно потерян
этим камням
незнакома моя хандра
эти подводные заросли городские
ждут не дождутся
смуглеющего утра
чтобы пылить духотой
вдоль холмистых извилин