|
* * *
Сочинилось ни много, ни мало –
только то, что легло по судьбе;
накопление потенциала
происходит само по себе.
Что еще у меня на повестке
до схождения под образа? –
византийские строгие фрески
не глядят человеку в глаза.
Привилегий по жизни не жду,
против лома не знаю приема,
но квартирку в районе Содома
я могу обменять на звезду!
* * *
Свобода по кругу, любовь за гроши,
надежда бескрыла, мечта наказуема.
Но я таки верю
в бессмертье души,
поскольку обратное недоказуемо.
Последние крохи судьбы сочтены,
направо – разлука, налево – разруха;
Но я таки верю
в бессмертье страны,
которая знала бессмертие духа!
* * *
Памяти Б.О.
Пообвыкся в жизни, притерпелся
и угомонился в свой черед.
Но зато не скурвился, не спелся
с теми,
кто напраслину поет.
Поминутно реющий над нами,
заиграл архангел на трубе,
потому что песню, словно знамя
человек выносит на себе.
ИМЕНИНЫ
Памяти В.А.
Тосты не провозглашая,
потому что моветон,
собралась семья большая
за столом на свете том.
Кто-то дальше, кто-то ближе,
только раз и навсегда…
Что в стаканах я не вижу –
может, мертвая вода.
Всё по случаю прилично,
только походя, чудит
дед, который, как обычно,
именинником сидит.
Он и вправду именинник
этого земного дня.
И звонит, звонит мобильник
почему-то у меня…
* * *
Надежды на лучшую жизнь не сбылись:
какие высокие были порывы! –
но переругались и перепились,
в конечном итоге,
спасибо, что живы.
Грешно обижаться, на старости лет,
на эту планиду, на эту планету,
на тех, что однажды увидели свет,
но так и не вывели к свету.
* * *
Плывут по небу облака,
над ними спутники летают –
спасибо, ангелы пока
прорехи космоса латают.
Никто не может усмирить
метафантазию науки –
за галактическую прыть
расплачиваться будут внуки.
* * *
В небесах торжественно и чудно…
М.Л.
На самых высоких орбитах,
где райские птицы поют,
есть пепел невинно убитых
и тех, кого завтра убьют.
Не знаю, отсюда не видно,
какая охрана в раю.
Но даже Господь, очевидно,
боится за душу свою,
когда деловито и просто,
пощады нигде не суля,
восходит звезда Холокоста.
По-нашему – просто Земля.
НА ТРАЕКТОРИИ ЛЮБВИ
Все происходит, как во сне:
летим, неведомо куда.
- Сосредоточься на весне –
она уходит навсегда.
На переломе бытия
в сознании отражена
твоя последняя, твоя
неповторимая весна.
Пускай душа перегорит
на траектории любви,
как небольшой метеорит,
не долетевший до Земли.
БЕССОННИЦА
Не сплю.
Как проклятый, не сплю.
В мозгу – блажная загогулина.
Как говорила Ахмадулина,
душе угодно
по рублю.
Душе угодно не стареть.
На рубеже рублевой фальши
она взыскует: что же дальше?
А разум шепчет:
умереть…
Обыкновенно: револьвер
к виску… рука его не дрогнула…
Неужто, спросят, баба кокнула?
Довел, однако, изувер!
Кошмар!..
Какие, к черту сны,
когда за окнами запели
пулеобразные капели
непредсказуемой весны.
АПРЕЛЬСКИЙ РОМАНС
Прощай, моя непервая любовь!
Изжив терминологию романса,
я возвращаюсь в лоно преферанса,
Прости-прощай, непервая любовь!
Взыскующий сюжетной новизны,
гибрид преферансиста и поэта –
я не хочу от нынешней весны
банального весеннего сюжета.
Я обретаю злостный неуют
сквозного коммунального апреля,
в котором ни коты, ни менестрели
романсов под гитару не поют.
* * *
Всё.
Надоело ломаться.
Перегорел и погас.
Господи, дай оклематься
после любви напоказ!
Только большие актеры
не притворяются, но
знают стезю, на которой
непоказное – смешно.
Только большие поэты,
этой стезе вопреки,
кажутся целому свету
честными, как дураки.
Вечные антагонизмы
сосуществуют в крови
и в отношении жизни,
и в отношеньи любви.
ЭСТАФЕТА
Экскаватор обратной лопатой
раскопал котловину под дом
там, где кладбище было когда-то:
черепа раскатились кругом.
Это память убогая наша
собралась возвести без затей
дом, который, как полная чаша
человеческих мук и смертей.
Получается, по эстафете,
что когда-то и нам умирать –
в этом доме поселятся дети
и начнут черепами играть.
ТОННЕЛЬ
Вчера собиравший портфель
и в школу бежавший чуть свет,
я в старость вхожу, как в тоннель,
и знаю,
что выхода нет.
По стенкам стекает вода,
на кухне стенает жена,
а время уходит всегда
по контуру детского сна.
* * *
Живу не прячась,
а над Летой
уже горит моя свеча.
Когда уйду из жизни этой,
не поминайте сгоряча.
Не говорю,
что понял много
и с веком был накоротке,
но я не меч в деснице Бога,
а лишь перо в его руке.
|