Напрашивается еще одно название: «Секретарь». Именно так, потому что рассказ пойдет о секретаре облисполкома (были такие структуры в советский период). Назову подробнее: Областной исполнительный комитет. Структура эта была очень серьезная, так как руководила областью. Поэтому и называлась исполнительным комитетом. В структуре этого комитета была должность – секретарь. Сразу оговорюсь, ибо ничего общего с секретарями, сидящими в приемных, она не имела, да и по значимости эта должность стояла в ранге заместителей председателя исполкома. Ну, может, чуть-чуть пониже. Эта фигура контролировала бумагооборот в исполкоме, и ни один документ не мог выйти из стен этого учреждения без просмотра этим человеком.
Человек этот был достаточно авторитетен. Вел замкнутый образ жизни. Но одна страсть у него была – зимняя рыбалка, точнее подледная. А так как речь пойдет о Заполярье, где лед устанавливался на озерах очень рано (мог встать даже в сентябре), то каждую субботу аппарат облисполкома заказывал автобус и ехал на рыбалку. Сподвижников было хоть отбавляй. И их действительно отбавляли, так как желающих порыбачить в обществе секретаря было много. Но секретарь был ушлым человеком и лично просматривал списки претендентов на поездку. «Никаких попутчиков», – кратко подводил итог просмотру руководитель поездки, ставя разрешительную резолюцию. Посему ехали надежные бойцы рыболовного фронта, проверенные в различных ситуациях. Конечно, шел естественный процесс обновления: приходили и оставались новые члены рыболовного братства. Нужно было отметить, что секретарь был человеком строгих правил и спуску коллегам-рыбакам не давал. Так что рыбалка была строго по назначению и излишеств, хотя бы в присутствии секретаря, не допускалось.
Чувствую, что читатель вот-вот-вот задаст вопрос: « Ну и что?». Действительно, мало ли существовало структур, которые во главе с руководителем были помешаны на рыбалке. Но здесь случай особый. Можно сказать – уникальный. Секретарь облисполкома был ...да, женщиной. И дело не в уникальности того, что она занимала столь высокий пост. Нет. Вся острота момента была в том, что она была заядлым рыбаком.
Рыбаки подледного лова, да и вообще, кто связан с этим видом охоты, народ, помешанный на своем увлечении, и могут ехать в любое время года, суток куда угодно. У кого была возможность, добирались до известных только им озер на машинах, другие – на электричке. По прибытии на транспорте к предварительной точке, те и другие вставали на лыжи и шли к местам, известным только им. А до них нужно было еще дойти. Это могли быть значительные расстояния. От однообразия зимнего пейзажа быстро теряешь ориентиры и видишь только спину впереди идущего. Если не особенно подготовлен физически, а не забывайте, что экипировка, снаряжение имеют вес, то нет большего желания, чем остановиться, передохнуть. Но не тут-то было. Коллеги-ветераны суровы: ответ, как правило, один: «Напросился – иди». И ты идешь, проклиная всю эту затею. Мысли лезут, что остался бы дома, выспался и сейчас бы на лыжах со свистом! По сопкам! Эх!…Но нужно идти. Иначе позор и полное забвение тебе будут обеспечены, и никто не примет во внимание, что ты лыжник-марафонец и неоднократный участник праздников Севера, где бежишь пятидесятикилометровый марафон. Наоборот! «Какой же ты марафонец, если пятнадцать километров с рыбацкой выкладкой пройти не смог», – таков будет безжалостный вердикт ценителей рыболовного подледного лова. Ты понуро идешь, не чая, когда будет хотя бы привал. Забудьте. Не будет привалов. Будет только краткий передых после внезапного останова старшого, который оглядит безбрежную белесую муть ледяного пространства и скажет: «Кажись, пришли». Если вы подумаете, что народ повалится безжизненно на сугроб и затихнет в безмолвии , то ошибаетесь. Рыбаки сразу же расходились по местам, известным только им, и начинали сверлить лунки. Единственное, на что можно решиться перед этим, – это сделать из термоса глоток горячего чая. Вот вам и секрет их отличной физической формы. Сверлят не одну и не две лунки. И рыбак будет блуждать от одной к другой, выясняя по только одному ему известным признакам, есть ли в данном месте рыба. Если нет, то рыбак махнет рукой на готовые лунки и пойдет искать счастья дальше. Снова остановка. Снова ледорез. Давно уже сброшена теплая куртка, от спины валит пар, а рыбак ничего не замечает. Он одержим только одной мыслью – поймать рыбу. И не только коту, но и, чтобы по возвращению домой сидеть на кухне, смотреть, как супруга чистит рыбу, и слушать ее добродушное ворчание, вроде: «Мелочи-то сколько!» Вот такие они, рыбаки подледного лова.
Секретарь облисполкома была поражена такой вот болезнью. Конечно, оговорюсь сразу, что женщина она была запенсионного возраста и совершать описанные мною марш-броски, не могла. Как было уже сказано, что заказывался автобус, который максимально близко подъезжал к озеру. Открою секрет, что часто это была приграничная территория, и на въезд требовался специальный пропуск. Но что не сделаешь для советской власти. Вся облисполкомовская братия выгружалась на кромку озера и, обговорив время возврата, разбредалась в разные стороны. Скажу, что, несмотря на поблажки в пограничном режиме, пограничники вели постоянный контроль над рыбаками. Не то, чтобы они боялись, что кто-то из работников облисполкома уйдет за кордон, – куда уйдешь, если это был только первый рубеж приграничный полосы. А впереди – еще одна зона, а потом – настоящая пограничная полоса. Да никому в голову такое придти просто не могло – впереди огромное озеро. Температура минусовая, …да и мало ли что…Лучше перебдеть. Посему мимо группок рыбаков иногда проносились мотонарты, проверяя энтузиастов. Тем, кто замерз, не возбранялось возвратиться назад.
Но для женщины секретаря делалось исключение: никаких сопровождающих, никаких раздражителей. Тяжелой, совершенно не женской походкой, она шла одна, таща по насту ящик рыбака, на котором будет сидеть. На плече несла ледорез. Черный дубленый тулуп был длинным и прикрывал даже огромные серые валенки, обтянутые галошами. На голову натянута старая, облезлая заячья мужская шапка. Козырек был полуоторван и нависал над лицом. Чтобы лучше рассмотреть белый свет, рыбачка приподнимала его. В общем, это были самые настоящие рыболовные латы. Так секретарь и уходила, тая в морозной изморози. Как она сверлила лунки, как рыбачила, – богу весть. Только приходила всегда ко времени, неуклюже забиралась в автобус. Там снимала легендарную шапку, расстегивала тулуп и с наслаждение пила чай из термоса. На вопрос новичков много ли наловила, отмахивалась: «Да так, коту на раз». Ветераны даже вопросов не задавали: знали, что все одно не скажет. Но по лицу было видно, каковы результаты.
Оглядевшись в автобусе, спрашивала, все ли собрались, и давала команду трогать. Горе было тем, кто опаздывал. На первый раз прощала, на второй – можно было не рассчитывать на рыбалку в следующий раз. Командир заставы или лицо его замещающее, вытирал пот со лба и удовлетворенный шел вершить свои дела. Слава богу, все обошлось – секретарь, вроде как довольна. Он давно знал, что приглашать эту даму перекусить со всеми вытекающими последствиями, дело бездарное. Только на неприятности нарвешься. Загодя наловленную рыбу она тоже не возьмет. Осталась довольной рыбалкой и хорошо.
Таков был приблизительный сценарий каждой поездки. Так и в этот раз. Время было весеннее. Заполярное солнце, вырвавшееся из оков полярной ночи, резвилось на небосклоне. Лед на озере просел, но был достаточно крепок. Все же еще только апрель. Секретарь традиционно взяла в сторону и дематериализовалась. Остальные разбрелись кто – куда. День, несмотря на солнце, был морозен.
В то время не было понятия «Государственная служба», не было и не особенно любимого народом слова «чиновник». Было понятие «Советской власти» и «работников исполнительных органов». Но это нисколько не умаляло их ответственности, а уж ответственности секретаря облисполкома тем паче. Она всегда была на работе, и найти ее могли всюду и в любое время. Что в этот день произошло в отлаженной системе областного исполнительного комитета, неизвестно, но потребовался секретарь. Конечно, он потребовался человеку, явно облаченному властью первого лица области. Иначе вряд ли бы кто решился искать секретаря на озерах Кольского Заполярья. Связь была не мобильная, но надежная. «Вертушка», так ее называли. Стояла она у дежурного по облисполкому, и дозвониться было до адресата несложно. Посему, когда в кабинете начальника погранзаставы раздавалась властная трель «вертушки», бросались все дела и хватались за трубку, невольно распрямляясь во весь рост. Так было и на этот раз. Полученный текст был прост: срочно отыскать секретаря облисполкома и доставить к телефону. Полковник-пограничник был человек бывалый, ему повторять и разъяснять ситуацию не нужно. Он вызвал замполита (кто не помнит, это заместитель командира по политической части) и приказал срочно найти и доставить секретаря облисполкома. Приказ есть приказ. Замполит, преисполненный значимости за порученное дело, пулей улетел выполнять задание. Взревели мотонарты, и только снежный вихрь показал направление, куда помчался замполит. Полковник, на то он и полковник, отдал приказ и сел ждать, когда он будет выполнен. Но только в пылу служебного рвения он забыл сказать замполиту, как выглядит секретарь и, вообще, что она женщина. А тот пришел на заставу буквально пару недель назад.
Замполит мчался по твердому насту выполнять задание. На душе у него было легко и хотелось петь. Он был преисполнен значимости, что сможет представиться такому важному человеку, как секретарь. Впереди он увидел группку рыбаков. На вопрос, где найти секретаря, ему махнули рукой куда-то в сторону. Замполит лихо повернул своего стального коня в указанное направление и добавил газу. Снова – группа, но секретаря в ней не оказалось, – и снова кивок в сторону. Ехать пришлось долго. Замполит даже стал подумывать, не сбился ли он с направления. Ориентиров никаких. Озеро большое. Солнце бродит по небосводу как придется. Вдруг впереди что-то зачернело. Подъехал ближе и увидел, что кто-то сидит в огромном черном тулупе с поднятым воротником, а козырек треуха нависает над лицом. Сидит этаким конусом и на лунку смотрит.
– Эй, мужик, здесь где-то секретарь облисполкома рыбачит, – прокричал замполит, не глуша двигателя. Мужик молчал, даже не повернулся в его сторону.
– Ты чего! Не слышишь! – снова крикнул пограничник. В ответ – тишина. Мужик даже не повернулся.
«Ну, зарыбачился, ничего не слышит», – подумал замполит. Он хотел двинуться на поиски дальше, но опомнился: «Куда ехать? Но этот мужик как-то пришел сюда. Значит, поблизости должны быть его подельники по увлечению. Придется спрашивать». Замполит выключил двигатель и, дергая ногами, чтобы размяться, пошел к рыбаку.
–Ну, чего, мужик, клюет? – громко крикнул замполит. Рыбак по-прежнему смотрел в лунку и молчал.
«Ну, дела, – растерянно подумал замполит, – может, глухой?» Но тут его организм напомнил о том, что он собирался сделать еще в штабе, да командир перебил его намерение. В горячке поисков он забыл о своей потребности, но сейчас организм настойчиво требовал своего. Терпеть? Куда уж терпеть. И замполит, не дойдя до рыбака пары шагов, решил опорожнить мочевой пузырь. Сказано – сделано. Увлеченный подготовкой к действу, состоящей из расстегивания заполярного комплекта, он не заметил как «конус» ожил и искоса посмотрел на него. Но замполит, наслаждаясь наступающим облегчением, ничего не замечал. Он блаженствовал. А чтобы выразить чувства, нахлынувшие на него, замполит выписывал на снегу замысловатые вензеля.
Закончив «вернисаж», замполит со словами: «Ой, бля…хорошо-то как!» – облегченно выдохнул и стал приводить себя в порядок. Затем, приняв деловой вид, он снова обратился к рыбаку:
– Слышь, мужик, здесь где-то секретарь облисполкома рыбачит. Его срочно по «вертушке» вызывают.
Услышав заветное слово, рыбак отогнул воротник, снял замурзанную шапку, тряхнул головой, чтобы распрямить слежавшиеся волосы, и, глянув на остолбеневшего замполита, сказал будничным голосом: – Я секретарь, – и, усмехнувшись, добавила:
– Чего стоишь? Бери ящик, поехали.
P.S. Как эта история получила огласку, остается тайной. Секретарь, думаю, не афишировала «случай на рыбалке». Замполит? Навряд ли. Он, наверняка, еще долго подергивался и потряхивался. Тайна, тайной, но хохотал не только облисполком. Заливалось смехом все здание на проспекте Ленина, в котором помимо областного исполнительного комитета размещался обком партии и городские партийные и советские структуры. Немного позже, (пока дошло сарафанное радио) ржало все Арктическое пограничное управление.