Новости, события

Новости 

Рассказ "Брошенный дом


На старых ржавых петлях раскачивалась дверь: щелястая, побелевшая от времени и невзгод. Коробка двери перекосилась, и дверь не могла закрыться и  упокоиться. Она и сейчас служила входом в дом. В старый кипрский дом. Он был заброшен и в нем никто давно не жил. А когда в доме не живут, он разрушается.


В доме царил полумрак, там клубилась вечность. Только вездесущие солнечные лучи пронзали эту бездну, бездну временного пространства. Дом был стар и много видел на своем веку. Он застал турецкое иго, видел бравых английских солдат, заполонивших остров во время британского владычества. Дом помнил, как из стареньких приемников раздавались речи генерала Гриваса, призывающего миролюбивых киприотов вступать в ряды ЕОКА и начать борьбу за независимость. Дом помнил речи президента Макариоса о единстве Кипра. Он видел толпы беженцев, в ужасе бежавших с севера от потомков янычар. Он много видел, старый дом, но он не мог понять,  как вчерашние соседи начинали ненавидеть друг друга только из-за того, что кто - то грек, а кто - то турок. Многое было непонятно старому дому.


Я  стоял на старых  ступенях, выложенных из камня. Они были стертые, эти ступеньки и помнили многое. Помнили, как сюда заходило не одно поколение. Они помнили национальную обувь киприотов, легкие кожаные сапоги. Правда, это было нечасто: праздники были редки. Их чаще  касались босые, натруженные ноги крестьян. Ступеньки помнили детские ножки, так неуверенно перешагивающие порог. Осторожно, сохраняя равновесие,  цепляясь за косяк двери,  ребенок спускался по каменным ступенькам. И как он был счастлив, когда они оставались позади, и можно было встать на такие привычные и надежные четвереньки. Шло время… Затем раздавался перестук туфель и модных полуботинок.


Я стоял на шатающихся ступеньках,  держа в руках позеленевшую от времени ручку в виде морды льва. Что-то удерживало потянуть дверь и войти. Войти, куда? В дом? Нет, это был вход не в человеческое жилище. Это был вход в вечность.


Кто ты человек? Кто ты такой, чтобы нарушать покой вечности, прервать цепь времени. Ты хочешь быть посвященным в далекое, туманное  сознание бытия. Есть ли у тебя право на это? Ты, человек, зарвался и решил, что можешь перекраивать историю по своему усмотрению. Ты решил жить вечно?


Солнце тем временем совершало свой обычный обход по небосклону. Его лучи уперлись в заднюю стену дома и проникли сквозь щели в стенах. На стене образовались причудливые цепи. Это была не череда солнечных пятен, нет, это была цепь времени. Цепь времени была стихийной: где-то она распадалась, где-то  была двойная. Она была не подвластна человеческому разуму.


- Прервалась цепь времен - сказал классик. Ты прав классик, но это у людей. У дома, этого вечного спутника человека, цепь прерывалась, но не порвалась. Она, цепь солнца, сияла сейчас на груди дома как ордена на груди ветерана.


Лучи солнца высветили очаг жилища. Его тоже не пощадило время: очаг грузно осел, потрескался, в отдельных местах выпали камни. Но когда-то очаг был жив, сердце человеческого дома. Сердце остановилось только тогда, когда дом бросили, и он стал  не нужным. Быть ненужным… это смертельный приговор любой вещи, которая служила человеку.


Раздался шум крыльев. Я в испуге отпрянул от двери. Может, боги разгневались на мое самовольство и выражают недовольство? Но ничего страшного не произошло. Из - под черепичной крыши  вылетел голубь.  Сел на раскачивающуюся дверь, удерживая равновесие крыльями. Голубь  скосил на меня черный, с оранжевым ободком злой глаз, словно спрашивая:


-Кто ты и что здесь делаешь? Иди туда, где люди. - Что-то древнее мифическое веяло от этой птицы. Тени от его крыльев заметались по стене, словно потревоженные духи. Духи времени, духи дома. Они словно призывали:

-Иди, человек, иди своей дорогой. Не беспокой прошлое, оно не твое. Ты его только не забывай. Помни его. Живи настоящим, не спеши в будущее. Построй дом, роди детей, посади сад. Иди своей дорогой человек. Придет время, и ты встретишься  с прошлым. Только не спеши, успеешь кануть в вечность.

 

Солнце спряталось в набегающие тучи,  исчезла цепь. Сверкнула потускневшим золотом и исчезла. Была цепь, и нет ее. Остались только вехи в виде светлых ломаных линий трещин, через которые в дом заглядывал день. Голубю надоело меня рассматривать. Он перелетел на крышу и, воркуя, стал призывать свою подругу.


Снова заклубилась вечность. Светящиеся трещины сложились в причудливые цифры. Это была хронология времени. Я видел, как из трещин складываются греческие города - полисы, как  достигают своего расцвета и…падают под безжалостной пятой варваров. В свисте ветра, дующего из окна дома, слышны были голоса драматических актеров, усиленных амфитеатрами, восторженные аплодисменты зрителей и снова мерные шаги фаланг под равномерный стук мечей о щиты. И - битва.  Бранные крики, лязганье оружия, хрипы раненых. Снова только свист ветра. Ничего нет. Сумрак заброшенного жилища.


Но не прервать цепь времени. Солнце вышло из  облака и вновь озарило древнюю хижину, пристанище человеческой памяти. Снова высветились картинки как в туманном фонаре. Вот они, турецкие янычары. Полуголые, в огромных чалмах, идут нестройной толпой, сея ужас и разрушение. Янычары идут в атаку на неверных под зеленым знаменем ислама. Их ятаганы, описывая над головами сверкающие молнии, не знают жалости. Они безжалостны, эти люди, рожденные христианами, но подвергшиеся обработке и выковавшиеся в верных слуг Блистательной порты.


После них оставались разрушенные храмы, поруганные иконы, сожженные книги. Человеческий плач и звериный вой над разоренной землей. Как это было давно и как это было недавно…


Смеркалось. Сумерки выползли из углов и заботливо заполнили  дом. Они чувствовали, что я здесь лишний и угрюмо надвигались, стараясь выжать меня с порога.


Сумерки словно шептали:

-Пора и честь знать, человек. Ты и так здесь слишком долго. Ты слишком много узнал. Это может навредить тебе. Ступай своей дорогой, человек.

 

Я вздохнул и  отступил назад. В это время потянуло ветром, и дверь   закрылась. Все закончилось. Как театр, который опустил кулисы. Передо мной стояла полуразвалившаяся человеческая хижина с серой, видавшей виды дверью. Сейчас это был вход в прошлое. Ушло время, ушло волшебство. Только голуби на крыше продолжали ворковать свою вечную песню.

 

Поделиться в социальных сетях


Издательство «Золотое Руно»

Новое

Новое 

  • 30.09.2024 18:37:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №36)" ("Поэзия")

    "Не знаю, что это было... Не знаю, что ждёт потом. О сколько огня и пыла на месте порой пустом... Марина бросала в топку живое за ради строк, а мне бы живого только, я в фикции не игрок. Слова мне важнее строчек, обыденны и тихи: «Я дома». «Спокойной ночи». «Спасибо Вам за стихи»..."

  • 29.09.2024 18:35:58

    Сергей Гарсиа. "Стихотворения (публикация №7)" ("Поэзия")

    "Вид немножко «эрмитажный», Но он давно снесён, Сталинский, пятиэтажный, Тот норильский дом. Всё, казалось бы, так близко, Но смотришь в интернет: И нет уже того Норильска ... И дома - тоже нет. Он помнил зэка и эсдэка, Сталинский режим ... Дом старше был на..."

  • 28.09.2024 17:19:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №35)" ("Поэзия")

    "Стихи, что пишутся во имя того, кого нельзя обнять, цветами пахнут полевыми, а не «шаненью номер пять». Душе, пожизненно совковой, пристало пахнуть молоком, водою чистой родниковой, а не французским коньяком. Люблю Париж, Монмартр и Сену, но пахнет всё-таки любовь капелью марта..."

  • 27.09.2024 16:07:00

    Владимир Замышляев. Рассказ "Каракорум". ("Россия и мир")

    "Вернувшись на своё место, я задумался. Как странно получается: гора-убийца, как называют К2, и долина долгожителей, долина Хунзы, где, по разным источникам, люди живут 110-120 лет, а кто- то умудряется дожить до 160, находятся совсем близко. Жизнь и смерть рядом. Баланс между жизнью и смертью в отдельно взятой точке Земли. Считается, что каждый четвёртый, который поднимается на гору, погибает. Это больше, чем при подъёме на самую высокую вершину − Эверест. Двое моих новых знакомых, так уж получается, стремятся приблизиться к смерти, ощутив выброс адреналина при подъёме на гору и познав свои возможности в борьбе с природными стихиями, а я пытаюсь постичь секреты долгожительства. И летим в одно и то же место. Аэропорт Исламабада... "

  • 21.09.2024 17:54:29

    Леонид Подольский. ""Зимняя дорога"- трагическая история (рецензия на роман "Зимняя дорога" Леонида Юзефовича)" ("Критика.Эссе")

    "Роман Леонида Юзефовича «Зимняя дорога», в отличие от «Филэллина», произведение историческое и документальное, он написан со всей возможной тщательностью, это многолетний труд, добросовестный и скрупулезный. В нем речь идет о зимнем походе «Сибирской дружины» в Якутию для оказания помощи якутским повстанцам, поднявшимся против Советской власти. События в основном разворачиваются после окончания Гражданской войны, в 1922-23 годах..."

  • 20.09.2024 16:51:00

    Леонид Подольский. ""Филэллин"- неисторический роман на историческую тему" ("Критика. Эссе")

    "История Греции и греческого народа от античных времен и до последнего времени дает неисчерпаемый материал для историков и романистов. Взять хоть ХХ век: Малоазийская катастрофа – трагическое завершение трех тысячелетней истории расселения греков в Малой Азии, геноцид греческого населения, начатый младотурками в годы Первой мировой войны и завершенный кемалистами после поражения греческой армии в Малоазийском походе, изгнание нескольких миллионов ионических и понтийских греков из их тысячелетних колоний, трагический этнический обмен (выселение нескольких сот тысяч мусульман и их «обмен» с греческим населением Малой Азии), жестокая история греков в СССР (депортации из Крыма и Кавказа в Среднюю Азию; греческая операция НКВД), здесь есть где разгуляться перу романиста. Но и XIX век, борьба за независимость в 20-е годы, греческая революция – история массовых убийств, погромов, встречной резни, но и многочисленных сражений и героизма, и в то же время большой европейской политики и внутри греческих противостояний, борьбы за лидерство – опять-таки огромный, противоречивый, неоднозначный и практически неисчерпаемый материал. Недаром слово «филэллин»..."

Спонсоры и партнеры