Новости, события

Новости 

Стихотворения. Часть 2


 

                    

 КОМПЛЕКС ПОЛНОЦЕННОСТИ


На веку монолитной цельности,
что понятия все смешал,
древний комплекс неполноценности
непростительно обветшал.
Не в почете теперь растерянность,
поединки с самим собой.
В моде – собранность и уверенность,
и владычество над судьбой.
Человек деловитой цепкости,
что и в чувствах непогрешим,
трезвым комплексом полноценности
заменяет разлад души.
Нет в глубинах сердец недвойственных
ни смятения, ни вины.
Колебания им не свойственны,
и сомнения не нужны.
Может, в мире сменились ценности?
Но сильнее день ото дня
полноценность – неполноценностью
настораживает меня.




БЕСЦЕНЗУРНОЕ ВРЕМЯ


«Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на ты».
Велимир Хлебников

Кричали: Погибла культура
от злого всевластья чинуш,
и давит лихая цензура
прозрения праведных душ!
Вопили: Тупые генсеки,
лелея свой хиленький культ,
безжалостно, как дровосеки,
таланты под корень секут!
Но ветер мятежного века
смял тяжесть огульных угроз.
Ни цензоров нет, ни генсеков,
ни сонмищ обкомовских бонз.
Но где ж вы, творцы и пророки,
где новых времен златоуст?
Где звёздные мысли и строки
из вещих провидческих уст?
Нагая явилась Свобода,
но в мир не пришла благодать:
печальны культурные всходы,
шедевров пока не видать!
Следы бездуховной пустыни
мешают свободно творить.
Увы, не умеем поныне
мы с небом на ты говорить!



РОДЕНОВСКИЙ «МЫСЛИТЕЛЬ»


Мыслителя согбенная фигура
смутила мой скептический покой.
Глядит в себя он горестно и хмуро,
лицо могучей подперев рукой.
Наверное, в жестокую минуту
поддался мрамор ярости резца
и в плоть вобрал мучительную смуту
сомненьем одержимого творца.
Напрасно в одиночестве и скорби
ваятель гордый лик изобразил.
Пусть бременем ума философ сгорблен,
таится в глыбе мощь надмирных сил.
Есть свет высоких дум и яркой речи…
О, ясновидец истин и причин,
вскинь голову, расправь крутые плечи,
избавь свой лоб от тягостных морщин.
Ты разогни страдальческую спину
и каменную боль сотри с лица,
и докажи, что радость совместима
с трагическою мыслью мудреца!

 

 

 

 


ОНЕГИНСКАЯ СТРОФА


1.

Строфы Онегинской звучанье
рождает сладостный мотив.
Но нашей жизни одичанье
горчит, сознанье возмутив.
Быт, чумовой и допотопный,
не лезет в ямб четырёхстопный.
И не идут поэту впрок
четырнадцать изящных строк.
Михайловское – не Рублёвка.
Покуда не жалеют сил
вор, олигарх и педофил,
перу гусиному неловко
царить в краю, где горний дух
от надругательства потух.


2.

Склонясь над белизной бумаги,
восславить век мятежный свой
я, полон певческой отваги,
старался пушкинской строфой.
Но, к благородству мысли чуток,
толпу валютных проституток
и обезбоженную знать
кристальный стих не мог признать.
Уже не веря в перемены,
в кругу бомжей и лимиты,
средь алкашей и наркоты,
Эроты, Вакхи, Мельпомены,
духовный чувствуя распад,
смотрелись как-то невпопад.



ПУШКИН и ПУСТОТА


От всех печалей Пушкин – панацея.
Но мне вердикт припомнился крутой.
Директор Царскосельского лицея
сказал в сердцах: «Он – баловень пустой!»


О, пустота певца-тираноборца,
хранителя духовности земной!
Коль гений пуст, то в сердце стихотворца,
наверно, брезжит вакуум сплошной.
Нам чужда победительная косность
недвижимости, тряпок и монет.
Ведь пустота поэта – вещий Космос,
где трепет звёзд и сполохи планет.
В нас нет чумной наполненности бытом,
но в вихрях запредельных скоростей
мерцают дум мятежные орбиты,
туманности возвышенных страстей.
Мы – дети необжитого пространства,
душой то легковесны, то мудры.
И зёрнами любви и окаянства
засеяны безбрежные миры.
Любой из нас судьбой не безупречен,
но реет, полня смыслом дух и плоть,
над светом муз и мраком Чёрных речек
среди вселенской пустоши Господь.



ЧИТАЯ БУЛГАКОВА


Художник на судьбу не ропщет
в безвестье, бедности, борьбе,
причины бед своих и общих
ища не в ком-то, а в себе.
На вековом кресте глагола
распят эпохой навсегда,
он сам – и совести Голгофа,
и голос Страшного суда.
Солоновато и багрово,
среди безветрия и гроз
восходит над душою Слово
в следах от крови и от слез.
Чтоб обнажать нелепость быта
от колыбелей до могил,
покуда Мастер Маргариту
не разлюбил и не сгубил.
Покуда есть на правду голод
и есть на состраданье спрос.


Покуда задает нам Воланд
свой демонический вопрос.
Нам кажется, вся нечисть ада –
писательских фантазий плод.
Но образы дьяволиады
он из реальности берет.
Среди бесчестия и блуда
он ищет истины росток.
А век, ущербный, будто Хлудов,
так исподлобен и жесток.
Жестокость эта – как расплата
за поиск доброты во зле.
И вечный спор Христа с Пилатом
еще не кончен на земле.


 

          ×××

Важно лишь то, что при жизни
пелось горючей душе.
Слово, что скажут на тризне,
ты не услышишь уже.
Может быть, дальним и близким
ты опостылел давно.
И под каким обелиском
будешь лежать — все равно.
Из-под земли не заметишь,
крест над тобой иль плита.
Как ты потомкам ответишь,
если твой крик — немота?
Стерпишь и то, что однажды,
вытоптав муки и труд,
ноги беспечных сограждан
скорбный твой холмик сотрут.
Всё, что звонил для России
ямбов твоих благовест,
века болезнь — амнезия
с подлой ухмылкою съест.
В годы беспамятной люти
тщетно, про Вечность темня,
требовать: «Помните, люди!
Не забывайте меня!»


Опыт бессмертия горек.
С верой в землян не в ладу,
я, как шекспировский Йорик,
слёз благодарных не жду...



         ××× 


Чужая вдруг привяжется строка
в классическом и несравненном блеске,
и вот уже слетает с языка:
«Прогнило что-то в нашем королевстве».

Ну где отыщешь формулу точней,
когда дела невыразимо плохи,
чтоб описать печали наших дней
словами из шекспировской эпохи?
Когда наш Эльсинор – на волоске,
но о больших надеждах что-то мямлит,
моя душа в сомненьях и тоске
безумствует и мечется, как Гамлет.
Под звон велеречивых эскапад,
среди разброда, глупости и лести
нас пожирает нравственный распад.
«Прогнило что-то в нашем королевстве».

Дух в тупике, искусство в столбняке.
О, как смягчить времен жестокий норов
тревогой о мальце и старике

среди братоубийственных раздоров?
Куда же мы несемся: вверх ли, вниз –
под гул крикливых сборищ и молебствий?
И гложет совесть горький афоризм:
«Прогнило что-то в нашем королевстве».



САМОСУД


Не поверил бы род Ганнибалов,
что Парнас воспитал злую рать
самозванных писак, каннибалов,
что готовы друг друга сожрать.

 


Как плевки, ярлыки на заборах…
От безумцев, утративших честь,
стонет век в хриплых воплях разборок,
так похожих на кровную месть.
В черной гари родные пенаты:
сотрясают спокойствие стен
то жестоких наветов гранаты,
то разносов крутой гексоген.

Жизнь поэта в России, как триллер.
Недруг ждет со стволом роковым…
Но сегодня лирический киллер
угрожает не только живым.
Террористы, любезные с виду,
яд злопамятства в душах таят.
Не прощают былые обиды,
мертвецам за минувшее мстят.
Уязвил честолюбца Арсений,
Ярослав дурака обругал…
И с тех пор каждый день потрясений
ждет писательский мемориал.
На пророческом вещем погосте
графоманы вершат самосуд.
Топчут мэтров священные кости
и кресты корифеев трясут.



ИЗГОИ


Как призраки из Гойи –
под бременем оков
бредут земли изгои
и пасынки веков.
Скитальцы, диссиденты,
чей взор блажен и лют,
лишенцы, декаденты
и прочий вздорный люд.
Идут лихой тропою,
отвержены судьбой, –
безмолвною толпою,
как будто на убой.
Раздеты и разуты,
в ночь выгнаны взашей,


творцы державной смуты,
провидцы мятежей.
Им чужда атмосфера
предательства и лжи.
Потомки Агасфера,
духовные бомжи.
За непокорство глоток,
за то, что – супротив,
их ждет веселье плёток
и хохот гильотин.
Но в хмуром отщепенстве,
в бунтарстве против зол
есть высшее степенство
и гордый ореол.
Без их святой опалы,
без их крамольных фраз
земля давно бы впала
в дремоту и маразм.

 

 

 

 

 

 

 

Поделиться в социальных сетях


Издательство «Золотое Руно»

Новое

Новое 

  • 19.03.2024 17:28:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №31)" ("Поэзия")

    "Трамвайные рельсы и линии рук вели лишь к тебе, неожиданный друг, сценарий писался не мною. А мой Режиссёр наблюдал из кулис, как намертво к Принцу приручен был Лис, и был этой сказки виною..."

  • 18.03.2024 17:02:00

    Игорь Альмечитов. "История происхождения одного из самых грубых русских ругательств!" ("Критика. Эссе")

    "Как это ни удивительно, но, похоже, одно из самых грубых русских ругательств, а именно: оскорбительное обращение «уе.ан» (где буква «Б» в середине слова пропущена из уважения к лучшим чувствам особенно впечатлительных читателей) пришло к нам, вероятнее всего, из... испанского языка. И именно в хрущевский период существования «одной шестой части суши»... Вполне естественно, отследить происхождение некоторых нецензурных слов в языке не только трудно, но, вероятнее всего, невозможно. Поскольку большинство лингвистов стараются обходить тему обсценной (а именно: нецензурной или матерной) лексики стороной. То ли из-за условной «неблагодарности» самой темы, то ли из-за пренебрежения к ней. А, возможно, и из-за..."

  • 14.03.2024 17:55:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №30)" ("Поэзия")

    "Руки с утра подставляю солнцу, день мой, дай большего, чем деньжат! Дождик разбрасывает червонцы, что инфляции не подлежат. Сердце изыщет любые средства, лишь бы втереться среди теней. Прошлое пустит меня погреться, чтоб в настоящем было теплей..."

  • 10.03.2024 16:57:00

    Дмитрий Аникин. "Стихотворения из цикла "Дмитрий Донской" ("Поэзия")

    "Малого мальца оставили, огольца, на большой Москве, во главе. Шепот вокруг него, кто чего думает: «Вот поверь, что этот удержит Тверь, присмирит Рязань; дело-то наше дрянь – расползется земля прочь, врозь от Кремля!»..."

  • 09.03.2024 16:37:00

    Максим Торбин. "Стихотворения (публикация №2)" ("Поэзия")

    "...А руки тянутся к образу, Черты которого со временем забылись, И ты вспоминаешь приходящие сны: Колдовские, острые, напряжённые, И словно разряд электрической зари, Они озаряют тебя без устали. Ведь раньше улыбка не слазила с лиц, Твоего и того призрачного, А теперь мысли разобраны на куски, И ютятся, как в больнице, в колбочках..."

  • 07.03.2024 17:29:19

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №29)" ("Поэзия")

    "Я устаю писать не о любви, когда слова мне – как чужие люди. Мне неуютно с этими людьми, что ничего не ведают о чуде. Когда я о любви пишу, то я легка и весела, как летний зонтик. Слова искрятся блеском бытия и соком истекают – только троньте..."

Спонсоры и партнеры