|
ПОКАТИТСЯ ВДРУГ СОЛНЦЕ
Все шутки скомороха пронеслись,
Как странно, скоморохи приуныли.
Весна тоскливо украшает высь.
Последний марта вздох, и след подмылен.
И отраженье в зеркале моём –
Двоение и возраста потеха,
Но голос – Левитановский – изгой,
Вдруг повторит его звучанье эхо.
Я танцевала б, но и здесь не так –
Не попадаю в такт,
За музыкой не успевает шаг.
События – горсть слёз – подарок века.
А трещины ваяет друг сквозняк –
Движенье, колебания и – «кряк»,
И разрушение ковидом человека.
Но есть счастливчики, для них ковид пустяк.
Нелепо – это всё от сатаны.
Двоение беды –
Так перекатывают волны двоение луны.
Но завтра, обещают мне с экрана,
Что, утром рано,
Проснусь, смахну туман
с ладони ветра, и в оконце –
О, чудо,
покатится вдруг солнце!
КРАСНЫЙ КОНЬ
Несутся над людьми все споры и уловки,
И тишина вошла строкой в багет,
И ночь спустилась на большой подковке,
И Красный конь остановил свой бег
На полотне измученного века,
И в ночь Бог приоткрыл задумчивое веко,
В зрачке его туман тропою плыл.
Бог знал, что Красный конь с холста умчится в Мекку…
Ночь стыла и туманом укрывалась,
И до рассвета три часа осталось,
И утро примет пост,
И Красный конь опять взлетит на холст.
Откроют лавки скорые торговки.
В одной из них поделки – всё подковки
И копия холста,
И Красный конь на ней,
Как сторожил минувших юных дней…
БУДЕТ СПКТАКЛЬ НА СРЕТЕНКЕ
Юрию Юрченко
А завтра спектакль на Сретенке,
И завтра… что будет завтра?
Пойду, но осудят сплетники,
Во всём ощущаю заговор.
Но раб человек в стае,
Он рад бы всё сделать иначе,
По кругу расставлены грабли,
А те, кто вне круга, - скачут…
Но будет спектакль на Сретенке,
Вполне современный спектакль,
О том, как планета вертится,
И что на планете не так.
СКУЧНЫЕ КАЧЕЛИ
Забытый быт,
открытое окно.
И ветер застолбит
Мне место для прогулки,
И я пройду сто метров домино,
Сто метров точек в старом переулке,
Тебя там нет, всё было так давно…
И в сквере, рядом, скучные качели,
И лавочки рассохлись, поседели,
Сквер перевязан лентой, как больной.
Нам обещают, будто в выходной
Распеленают сквер, прогонят вирус,
И весь кошмар весеннею тропой
Сойдёт на минус.
ЗВУЧИТ ЗУРНА ИЗ ДАЛЬНЕГО КОЛОДЦА
Что привлекло тебя одну к окну,
Все веселятся, здесь банкет на славу,
А ты стоишь, чтоб разглядеть весну,
Которая не сбросила свой саван.
Но год прошёл, весна явилась вновь,
И в капюшоне мартовского солнца,
(уже не время хмурить бровь),
Явь отразится на твоём оконце.
Что привлекло тебя одну к окну,
Зачем ты здесь, среди веселья? Странно,
Ещё не зажила потери рана,
И время не загладило вину.
Но год прошёл, весна явилась вновь.
Звучит зурна из дальнего колодца.
Ты с болью ощущаешь ту любовь,
Которая обратно не вернётся.
ЕСЛИ БЫ
Сколько в затворничестве тосковала о море,
О южных зелёных кварталах.
Закрою глаза, представляю море
Сплошь в иллюзорных кристаллах.
Но кто предсказал нам ковидное горе,
Кто создал его и разнёс по странам?
А друг Буратино, без карантина,
Живёт себе в книжках, хотя не король,
И по страничках плывёт бригантина,
В алой рубашке, к прекрасной Ассоль.
О, если б не детские книжки, сказки,
И, если бы моль
не залезла в бемоль,
То я бы пошла в карнавальной маске
На красочный бал, но замкнула юдоль.
Я СЛЫШУ ГРОМ, СОЛНЦЕ В ЗЕНИТЕ
Я слышу гром, солнце в зените,
Море спокойное, дети резвятся. Я же
Выбираю место по наитию
В барханах, рядом с пляжем.
Бросаю вещи, бросаю гербарий,
Скачу, – кенгуру, по песочному сюжету,
Цвета верблюда, конечно, с горбами,
С камешками и монетами.
На море штиль, как перед грозой,
Я рискнула,– с головой –
в ледяной цвет.
Выскакиваю на берег – мокрой, чумной,
Как из тоннеля на свет.
По обжигающему песку,
Между горбов песочных,
Скачу, как кенгуру,
Преодолевая ожогов многоточие,
Вспоминая – Гуру,
Что лучше – не по «верблюду»,
А на верблюде,
в пустыне, сквозь миражи:
Понятий, знаний, правосудий
и простоты души,
Сквозь миражи прохладных парков
И арок, – в рай Господний.
Но, наяву, сегодня жарко,
Как в преисподние…
*
Я слышу гром, солнце в зените,
Море спокойное, дети резвятся…
ЕСЛИ МОРЕ ШУМИТ
Если море шумит, а море шумит,
Если мысли меня возвращают к тебе, Оле Лукойе*,
Не любовным захватом, а тем, что на склоне сидит,
И, лучи распустив,
Растворяет твой облик в оранжевом зное.
Если море шумит, а море шумит…
Я вернулась в Москву, и Анапа моя за чертою,
Но морские прогулки будоражат меня новизной,
Я ещё ощущаю запах морского прибоя,
Я ещё ощущаю блаженный и тихий покой
На плече твоём, Оле Лукойе…
* Оле Лукойе - литературный персонаж Ханса Кристиана Андерсена, основанный на народных сказках. Сказка рассказывает о таинственном мистическом существе наподобие Песочного человека, который показывает детям сны…
ВЕСНЫ КАНИТЕЛЬ
Солнце, капель дружно капает,
Морозы своё доберут.
И как-то притих Хомо Сапиенс.
До «Вербной» осталось чуть-чуть.
Привыкли, все в разных масках
По лужам шагают, как цапли.
А в лужах капели стразами,
По стразам прошли два сатрапа.
Стеклянных осколков несчётно,
Разбитые стеклотары.
И пьяные в дым две тётки
С запином ведут тары-бары.
Но солнце, и радость на сердце,
Что выбрались в мартовский день.
И может, стремительный скерцо
Озвучит весны канитель.
В ПУСТОЙ СОСУД
Гармония звуков, как природный хор.
Контур лица, сквозь линейный дождь вокруг, проступил.
Я тебя жду? Ты меня ждёшь? Порознь! Вздор! – Нет уже сил!
Как разгадать тайну дождя за пунктирами по вертикали?
Мистический дождь – реальное мыслится нереальным.
Привычно чего-то ждёшь, уже не астрального, а бытового сплошь –
Одевания, переодевания – всё наизнанку, – к морю спозаранку.
Иллюзия жизни и в радости, и в печали – в иллюзорной огранке.
Провисла радуга в море, платочек-парус качает ветер потусторонний.
Волнение тихое, движенье спокойное – иллюзия гармонии.
Контур лица заполнил пустые глазницы – в память, в осуду…
Сканирую из сознания бесчисленные мысли в пустой сосуд я…
ГАРМОНИЧНЫЙ СЕКСТЕТ
Лёгкие пальчики листьев играли на воздушном кларнете
и гусеница свисала на чудодейственной нити
и жизнь замирала в спектральном значении света, цвета, и звука
и лишь – уловима, лишь различима окружность значимой орбиты
В ожидании звучания гармоничного секстета1 –
Жужжания жука, хлопка рундука2 дятла тука, шелеста самбука3,
Всплеска рук Сидни Хука4 с виадука5
Отголоски мистического – неосознанные молитвы…
От звука заколебался воздух, всё разрушила – базука*…
1 Секстет – музыкальное произведение для шести исполнителей с самостоятельными партиями для каждого.
2 Самбук, самбука – бузина.
3 Хук Сидни (Нью-Йорк), американский философ-идеалист.
4 Виадук – мост через глубокий овраг, ущелье или через дорогу, пути.
5 Базука – ручной противотанковый гранатомёт.
ОСЬМИЙ
Мой год сегодня платиновый Осмий*.
Кто что запросит, я – омоложения
И внешнего, и мыслей сопряжения,
И вдохновения в коралловую осень.
Но лето –
Так изменчиво, и знойность
порой
Ожоги оставляют метки
Но ты бежишь из офисной таблетки
В звенящий зной
Песчаного пространства,
К морской волне. И пляжное убранство
Оставишь на заметку.
И осенью, коралловою осенью,
Под шум листвы, в придворном старом сквере
На лавочке, под вечной цифрой – восемь,
Вернётся стих из длинного забвенья.
* О́смий (лат. Osmium) — химический элемент с атомным номером 76 в Периодической системе химических элементов Д. И. Менделеева, обозначается символом Os. Осмий — серо-голубоватый, твёрдый, но хрупкий металл с очень высокой удельной массой, сохраняющий свой блеск даже при высоких температурах.
|