Новости, события

Новости 

"Исправление кармы"


 

I

 

Именно собакам Рита была обязана всеми потерями в своей молодой ещё
жизни. В годы учебы в университете её бойфренд, как раз переходивший в то
время в статус жениха, погиб, пытаясь объехать внезапно выскочившую на
дорогу тётку с собакой. А в прошлом году лучшая подруга вывела собаку на
вечернюю прогулку, и на них свалилось старое огромное дерево. Насмерть.
На месте. Скажете, это Рита виновата? Это её касание приносит смерть? — и
эта тема не нова, до посинения обсуждали такое когнитивное искажение в
терапии. Но в первую годовщину подругиной смерти Ритин новый бойфренд
Дэйв придумал, наконец, как преодолеть тоску и сосущую пустоту в сердце.
Нужно спасти собаку. Взять из приюта и сделать своей любимицей.
— Надо исправить карму, — сказал Дэйв.
При всём своём идиотизме он очень хорошо сёк именно в таких вещах. За
что многое ему прощалось. Очень многое.


Дэйв приглядел на сайте подходящую собаку. Большую. С грустной исто-
рией. Такую, чьё спасение из приюта зачлось бы по-настоящему. Подруга бы
одобрила. Она любила больших собак. Она вообще всех любила, без неё в
мире стало меньше любви. Надо, чтоб любви было больше.
— Хочешь, она будет считаться моей собакой? Я с ней буду возиться, а
ты — покупать корм и исправлять свою карму.
— Берём, — согласилась Рита и пошла на работу.
Невзирая на запланированные добро и любовь, день не задался с самого
утра. Не успела Рита втолкнуться в набитый вагон надземки, как телефон её
зазвонил:
— Да, кстати: я взял у отца машину на день.
— Как? — ахнула Рита. — И не повёз меня на работу?
На машине добираться в Гарлем — тридцать минут, а на метро и автобу-
се — от полутора часов до бесконечности.
— Извини, забыл, — сказал неработающий и посему никуда не добираю-
щийся по утрам Дэйв. — Но вообще-то я машину взял, чтобы забрать собаку.
С ней в транспорт не пустят.

 

Настроение было испорчено мелким предательством Дэйва. В обед Рита
решила исправить его, выскочив на экспресс-маникюр. В неряшливом сон-
ном салоне, где маникюрши не поднимали глаз от игр в своих телефонах, её
усадили к пожилому корейцу. Рита закрыла глаза. Ом-м-м... Открыв их, что-
бы полюбоваться подсыхающими ногтями, она увидела жирную синюю по-
лосу на ногте безымянного пальца. Под лаком. Кисточкой грязной... бр-р.
— Что это, по-вашему? — разъярённо спросила она у корейца, тряся ки-
стью руки перед самым его лицом.
— Ваши ногти, — невозмутимо ответил он.
— Серьёзно? Ха. Я посинела. Я ещё не умерла, кажется! Я отказываюсь
платить за этот ужас!

 

Она, конечно же, расплатилась и вернулась бегом на работу, не смыв ду-
рацкий ноготь. Хотя бы остальные девять выглядели прилично.

 

Когда она вернулась домой и увидела у двери собачью переносную клетку,
размером ей по грудь, в животе что-то противно клоцнуло. Рите хотелось
верить, что от голода, а не от дурных предчувствий.

 

В комнате, занимая бОльшую её часть, сидело лохматое чудовище. Помесь
волкодава с Бернским зенненхундом. Или с другим каким хундом.
— Правда, окрас морды, совсем как у Джесси?


Так звали добродушного родезийского дога, любимца покойной подруги.
— Ничего общего. Кто же сдал такую громадину в приют?!
Дэйв риторический вопрос проигнорировал и удовлетворённым, усталым
голосом сказал:
— Вот, выпустил из клетки. Сволочи, совсем не обучили собаку. Так из-
деваться над животным...
— Как... как — не обучили?! — ахнула Марина. — Ты же говорил, что...
— Тебе-то что? Ты поспишь быстренько, и обратно на работу, а нам тут вы-
кручиваться. Да, малыш? — это он повернулся к собаке, с живым интересом
следившей за всеми передвижениями Риты.
— Ага. Малыш. Прекрасное имя для скаковой лошади. Я завела лошадь, —
подытожила горестно Рита.
Животина оказалась сукой с чётко выраженными территориальными
претензиями. В частности, Дэйва она считала сугубо своей территорией, а
потому Рите была объявлена война. Уже на второй вечер выпущенная «погу-
лять» по комнате «лошадь» подошла к дивану, на котором уютно умостились
хозяева, и попыталась спихнуть Риту на пол. Собака была заведомо тяжелее
её, а тут ещё Дэйв поддержал:
— Ну что б тебе пустить животное. Бедняжка, она не знала ласки.
— А я?! — взвыла Рита, — я — знала?! Она, значит, малыш и бедняжка, а
я — машинка для печатанья денег? На вот это всё?! — рука её описала драма-
тический полукруг.
Пока они препирались, собака навалила кучу у Ритиных ног и с удовлетво-
рённым видом сама пошла в клетку.
Так и пошла жизнь. Карма, может, и улучшалась, но Рите было это никак
не ощутить. Собака упорно не желала приучаться не гадить в доме и не же-
вать всё, что плохо лежит. Дэйв утверждал, что теперь-то он точно не может
выйти на работу. Недели через три он заявил в спину уходящей на работу
Рите, что хочет поучаствовать в марше мира, а потому уедет на пару дней.
— А собака?
— Я поговорю с отцом, — сказал Дэйв.

 

Рита долго потом поражалась своей легковерности и неумению читать
мужские намерения. Вечером того же дня, когда она пришла домой, её встре-
тила только подросшая за последние недели животина, умудрившаяся подта-
щить клетку, с собой внутри, к дивану и с вожделением на него взиравшая. В
последующие после отбытия Дэйва дни она научилась отпирать клетку изну-
три и совершать разрушительные набеги на диван и забытую на столе с утра
еду, а также изжёвывать в лохмотья всё, что попадало в мощные её жевалки-
зубищи. Отец Дэйва не спешил протянуть руку помощи и, как, впрочем, и
сам Дэйв, в конце концов, перестал реагировать на истерические вечерние
звонки Риты.

 

На третий вечер, лёжа в постели и перебирая варианты спасения, Рита
наконец-то сообразила, что Дэйв просто сбежал. Неважно, от собаки ли, к
женщине ли — переживать всё это было некогда, иначе на работу завтра не
встать. Думая о собственном слабоумии, Рита заснула. Проснулась она от
того, что освободившаяся от уз животина вломилась в спальню. Собака нава-
лилась на Риту, и Рита подумала, что, в принципе, развязка может оказаться
неожиданно лёгкой.
— Уйди. Уйди, сволочь, поняла? — просипела она, вперившись в пусто
светившиеся, с молочным отливом, ненавистные собачьи глаза. Животина,
казалось, что-то поняла и сползла на пол. Торжество, испытанное Ритой,
было нарушено буквально через несколько секунд, когда что-то горячее стало
заливать ее спину и ягодицы, поднимаясь к затылку и пропитывая волосы.
Она вскочила. С ночной рубашки капало. Тварь унизила-таки её, захватила
её дом и даже пометила постель. Закончив стирку, Рита попеременно курила
и плакала до самого утра, но на работу всё-таки поплелась. Отпускных дней
больше не было, да если бы и были...

 

Интересно было то, что Рита, сама себе удивляясь, отстраненно думала
об этом, что вернуть собаку в приют не казалось решением проблемы. Со-
бака была стопроцентным кандидатом на усыпление. Мараться не хотелось,
вот что было главным в её решении — в отсутствии решения, то есть. Или
ещё что, трудно разобраться. Забавным также казался тот факт, что на улице
собака преображалась — добродушней зверя трудно было сыскать. Просто
любимица публики. Война происходила дома, и враждовала собака именно
с Ритой.

 

Добил её окончательно тот день, когда, придя с работы, Рита поднялась
в спальню и обнаружила следы очередного погрома. На кровати лежала хи-
троумная тварь, интеллекта которой не хватало на то, чтобы понять разницу
между собачьим кормом и мебелью и научиться опорожняться во время про-
гулок, но зато она безупречно открывала двери и мастерски проникала имен-
но туда, где её не ждали. Так вот, она в очередной раз лежала на Ритиной по-
стели, догрызая мордочку плюшевого медвежонка, который, стыдно сказать,
сопровождал Риту с детства и был её бессменным другом и утешителем. В
её постели менялись мужчины, но не медвежонок. Вид безглазого, обезобра-
женого друга был невыносим, и с животным каким-то воем Рита ринулась
на зверя. Она била собаку по чему придётся, не реагируя на укусы и визг, и
остановилась только тогда, когда животина, впервые за последние дни, рети-
ровалась в клетку.

 

Когда всё закончилось, Рита разжала кулаки и поглядела с удивлением на
свои дрожащие, липкие пальцы в клочьях шерсти. Руки её были покрыты
мелкими ссадинками и укусами в разных стадиях заживления. Тот самый,
неудачный, маникюр окончательно сошёл. Новые ногти были обломаны или
обкусаны. Она была в тумане, голова кружилась. Рита дала твари корм, ко-
торый та накануне всё-таки соизволила распробовать, и прямо в уличной
одежде рухнула на свою обезображенную постель.

 

На другой день сотрудники отмечали чей-то день рождения. Рита не стала
отказываться от приглашения выпить и просидела с ними в баре несколько
часов. Спешить всё равно было некуда. Вернувшись домой, она не нашла ни
одной кучи. Животина радостно выскочила на улицу и долго опорожнялась.
Кажется, она начинала что-то понимать...

 

В течение следующего месяца Рита искала и, наконец, нашла семью, в ко-
торой дети давно мечтали о такой собаке. Большая собака должна жить в
большой семье, и предпочтительно в большом доме с задним двором. Так что
у собаки всё совпало, как надо.

 

II.

 

Конечно, было обидно думать, что Дэйва изгнала из дома собака, а не сама
Рита, порядком уставшая морально и физически от его истерик, оскорбле-
ний и попыток унизить её, перемежающихся с бурными объяснениями, в том
числе и в любви, и суетливым каким-то, лихорадочным сексом в самые нео-
жиданные моменты и в странных местах. Рита вообще начинала подумывать,
что Дэйв — эксгибиционист, настолько неожиданными были эти припадки
страсти на публике. К концу их отношений она лично не испытывала ничего,
кроме раздражения. Он, видимо, тоже был не совсем счастлив, если решил
так трусливо, без каких-либо объяснений, внезапно слинять. И всё-таки с
отъездом собаки ощущение свободы, как физраствор, закапало в её кровь.


В ближайший выходной Рита поехала в Гринвич Виллидж и наколола на
спине татуировку «Больше никогда». Проинспектировав надпись с помо-
щью двух зеркал, она вполне удовлетворилась. Наколка почти ощутимо, как
струйка пота, стекала по позвоночнику. Она попросила добавить жирную
точку в конце. Точка приходилась на острый позвонок у основания затылка,
и Рита завела привычку дотрагиваться время от времени до неё под волоса-
ми, напоминая себе о том, что она освободилась от всего, что угнетало её и
контролировало. Что она будет жить иначе.

 

Правда, в самом начале новой свободной жизни она чувствовала себя не
просто одинокой, а окружённой врагами, оставленными ей в наследство лег-
комысленным любимым, угрожающими кредиторами в том числе, и в ре-
зультате похудела за месяц настолько, что позвонок с точкой выпирал, как
крохотный горбик. Рита, дотрагиваясь до него, казалась себе верблюдом, тя-
нущим по пустыне груз прошлого. Но всё же она понемногу освобождалась
от этого прошлого, начинала менять жизнь. Избавившись от собаки, Рита
поняла, что жить одна в пустой квартире не хочет, но что было делать? Тогда
ей пришла в голову мысль поменять всё и найти работу где-нибудь на краю
света. Или хотя бы съездить на край света. Она нашла объявление о наборе
команды на круизное судно и прошла весь, довольно-таки сложный и дли-
тельный, процесс. И тут в самом конце уже, при подписании контракта, ока-
залось, что ближайший отпуск в несколько дней ожидается через девять ме-
сяцев.

 

Тоска взяла, как представила она себе эти девять месяцев улыбок пассажи-
рам, сплетен, интриг, которые неизбежно возникают в замкнутом простран-
стве. Нет, слишком долго! — и она отказалась. Правда, в ходе круизной эпо-
пеи она приобрела приятельницу, такую же, как и она нынче, искательницу
приключений и приличной оплаты. Теперь они искали работу параллельно,
обмениваясь полезной информацией и периодически обмывая мелкие удачи.
Новая подружка оказалась лучше старых двух, общаться с ней можно было
точечно, без напряга и обид. Рита как-то отогревалась, отходила от стресса
в её неназойливой компании. Именно она, Джулия, подружка новая, пер-
вой увидела объявление по набору стюардесс. Они обе записались и через
несколько дней были вызваны на групповое интервью. Деньги были совсем
небольшие, a первый месяц, пока стюардесс муштровали в специальном ла-
гере где-то в Неваде, не оплачивался вообще, но зато давали много выходных
и бесплатный пролёт куда угодно несколько раз в год. Рита решила, что ей,
пока она одна, всё это вполне подходит. Она ни за кого не отвечала, и её никто
не ждал дома. Рита прошла все этапы отбора вместе с Джулией. Здорово было
бы летать вместе. Жизнь как-то прояснялась и налаживалась, совсем, как по-
года этого, наконец наступившего, удивительно дождливого лета.

 

Их обеих зачислили-таки в экипаж. Рита уволилась с работы без выход-
ного пособия и поехала, ни о чем не жалея, в лагерь на месячную муштру.
Гоняли их там, не жалея, обучая терминологии и технике безопасности, как
делать искусственное дыхание и как варить кофе, и всякой другой всячине.
Что только ни требуется от стюардесс в такое короткое время полёта! Просто
поразительно. Рите нравилось. Впервые за много месяцев ей что-то нрави-
лось и радовало даже то, как сильно она уставала. Некоторые, между прочим,
не выдерживали, а кое-кого даже дисквалифицировали и отправили домой.

 

Но выносливых и старательных — Риту, Джулию, ещё нескольких новых
подружек — ожидал полёт, симуляция настоящего. Обучение входило в за-
вершающую фазу. И вот тогда-то, когда Рита наконец одела форму и затянула
волосы, как положено стюардессам, в немодный, но торжественный высокий
пучок, и оказалось, что татуировка на спине виднеется из-под глубоко вы-
резанного ворота. Виднелась, собственно, только жирная точка, но это нару-
шало правило авиалинии, запрещающее татуировки на видных местах. Рита
ещё немного поспорила, но опять-таки с помощью двух зеркал, ей показали
жирную синюю точку у основания затылка, прямо над белым воротничком.
И списали.

 

Рита никак не могла прийти в себя. Неудачливость её превзошла самоё
себя. Так она ещё не влипала никогда: теперь у неё не было ни работы (по-
сле того, как она сообщила, что увольняется, обрубая всё — резко и с неко-
торым высокомерием, — обратно её не взяли бы, даже если бы место было
ещё свободно), ни права на пособие по безработице. Хорошо, хоть квартиру
она оставила за собой и заплатила хозяину за два месяца вперёд. Теперь у
неё оставался месяц на раздумья. Мыслями она была ещё там, с девчонками.
Джулия позвонила через день и сообщила, что её назначили в первый полёт.
Если бы только мы летели сейчас вместе, в одной команде, добавила она. Ты
не грусти, Рита, я вернусь и что-нибудь придумаем и для тебя.

 

Только вот такая вышла штука: Джулия никогда не вернулась из того по-
лёта, потому что самолёт взорвался по неизвестной причине перед самой по-
садкой, и вот теперь я не знаю, как же закончить этот рассказ, чтобы вышло
оптимистично.

 

 

Другие произведения автора

Поделиться в социальных сетях


Издательство «Золотое Руно»

Новое

Новое 

  • 07.09.2025 14:53:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №47)" ("Поэзия")

    "Ну чёрте что, и сбоку бантик, как хочется в калашный ряд. Сидит в душе моей романтик, он одобряет мой наряд. Другую дверцу отворяю взамен закрывшихся едва, и к ..."

  • 06.09.2025 15:15:00

    Олег Монин. "Повесть о неизвестном человеке" (Начало)" ("Проза")

    "Я стою перед раскрытым книжным шкафом и выбираю очередную книгу. Это увлекательнейшее занятие… И вот глубоко, во чреве шкафа, мне открывается серо-голубая подборка ЖЗЛ- „Жизнь Замечательных Людей“… Но вдруг задаюсь вопросом: а если человек не замечателен? Говорит ли это о том, что он прожил неинтересную, постылую, обделённую событиями и диковинными историями жизнь? Значит ли это, что он не являлся свидетелем удивительных, порой драматических, иногда основополагающих исторических метаморфоз? Конечно же нет. Более того, полагаю, что такие неизвестные или, скажем так, "незамечательные" люди были участниками этих событий или наблюдали их совсем иным видением, не говоря о том, что каждый человек замечателен в своём роде… Такие размышления навели меня на мысль, а не написать ли о своей жизни, никому неизвестного человека. Уверяю вас, любезные читатели, это вполне может быть увлекательно и интересно..."

  • 31.08.2025 16:59:00

    Леонид Подольский. "Главы из романа "Над вечным покоем" (Глава 6)" ("Проза")

    "Княгиня Ирина, княгинюшка, как не без гордости любовно называл ее Александр, происходила из разветвленного, известного и многочисленного рода грузинских князей Церетели, но – Александр так никогда и не дознался, где ветвь Ирины потеряла свое княжеское достоинство и отчего ее прадед, небедный, образованный и известный в Грузии человек, публицист и писатель, считался простым, хотя и весьма родовитым дворянином, но..."

  • 30.08.2025 16:19:34

    Марк Шехтман. "Свой голос" (рецензия на сборник стихотворений "У времени под ангельским крылом..." Владимира Спектора)" ("Критика. Эссе")

    "... Когда мне в руки попала книга Владимира Спектора, она показалась мне исключением не только на фоне той массовидной продукции, которая заполнила Интернет, но даже среди относительно добротных и небесталанных книжек вполне состоявшихся авторов. Я понимаю, что столь броские и ответственные заявления должны быть подкреплены серьёзными доказательствами. И первым из них будет предложение всем читателям обратить внимание на ту форму, которую избрал автор для большинства своих текстов: форму небольших – в две-три строфы – стихотворений, каждое из которых представляет собой внутренний монолог. Этот монолог внешне прост, но он всегда о самом важном: о жизни, любви, смерти, долге, счастье, о месте в мире... Именно такая нравственная целенаправленность каждого – я повторю это снова и снова! – каждого стихотворения и сделала для меня особенной книгу Владимира Спектора..."

  • 29.08.2025 15:16:00

    Елизавета Трусевич. "Поэтическое свидетельство прошлого, как взгляд в будущее" (рецензия на сборник стихотворений "У времени под ангельским крылом..." Владимира Спектора)" ("Критика. Эссе")

    ""Поэзия ближе всего к кино, так как обладает главной кинематографической возможностью – монтажом образов. Именно поэтому поэзия, в которой мир транслируется глазами лирического героя (он же - альтер-эго самого автора), как никакой другой вид искусства тяготеет к переосмыслению прошлого, но не с помощью анализа, а с помощью художественной трансформации. Стихи поэта и журналиста Владимира Спектора интересны именно этим – процесс памяти используется как творческий метод, как творческий акт, личная реальность – как повод для создания ирреальности. И конечно умение «монтировать» эти образы..."

  • 28.08.2025 14:02:00

    Владимир Спектор. "Стихотворения из цикла "Играет джаз. А, кажется, судьба…" (публикация №5)" ("Поэзия")

    "Снегу не хватает белизны, Миру не хватает тишины, Злости не хватает добрякам, Доброты – решительным рукам, Теплоты – во взглядах на бегу, Паруса – на тихом берегу, Мира – в небесах и на земле… Только..."

  • 27.08.2025 13:08:00

    Наталия Кравченко. "Стихотворения (публикация №46)" ("Поэзия")

    "Мой дневник, мой двойник, мой тайник, где как в башне горящего танка прорывается жизни гнойник, и судьба, и душа наизнанку. Неужели же всё это я?! Я с собою такой незнакома, где впадает моя колея не в Каспийское море, а в кому. Сколько сточных скопилось там вод… Мне..."

  • 25.08.2025 12:39:16

    Леонид Подольский. "Главы из романа "Над вечным покоем" (Глава 5)" ("Проза")

    "Как-то с утра Рудометкин пригрозил: «после уроков мы устроим тебе темную!» Это не была пустая угроза. Рудометкин никогда не говорил зря. В этот день Саша все уроки сидел как на иголках, получил даже запись в дневник. Он судорожно искал выход: уйти с последнего урока, или… На большой перемене Саша вышел на разведку. Ворота школы выходили..."

  • 17.08.2025 0:38:00

    Леонид Подольский. "Главы из романа "Над вечным покоем" (Глава 4)" ("Проза")

    "Среди Уманских революционеров не было. Но вот по маминой линии… От мамы Александр когда-то слышал про дядю Пиню. Тот был то ли меньшевик, то ли поалейционовец . А может состоял в БУНДе? Он приезжал в местечко (в Корсунь-Шевченковский? В Херсонскую область?) во время Гражданской войны и организовывал самооборону – от белых, от красных, от петлюровцев? Он всех их одинаково ненавидел. - «Кадеты слишком мягкие для этой страны, - говорил он, - а красные и белые одинаковые бандиты». Он был очень серьезный, в очках, всегда ходил с книгой и тросточкой, осуждал революцию, которую называл переворотом и предрекал террор и лагеря. Кто-то на него донес уже после Гражданской войны, его арестовали, но вскоре..."

  • 16.08.2025 21:04:56

    Леонид Подольский. "Главы из романа "Над вечным покоем" (Глава 3)" ("Проза")

    "Среди Уманских революционеров не было. Но вот по маминой линии… От мамы Александр когда-то слышал про дядю Пиню. Тот был то ли меньшевик, то ли поалейционовец . А может состоял в БУНДе? Он приезжал в местечко (в Корсунь-Шевченковский? В Херсонскую область?) во время Гражданской войны и организовывал самооборону – от белых, от красных, от петлюровцев? Он всех их одинаково ненавидел. - «Кадеты слишком мягкие для этой страны, - говорил он, - а красные и белые одинаковые бандиты». Он был очень серьезный, в очках, всегда ходил с книгой и тросточкой, осуждал революцию, которую называл переворотом и предрекал террор и лагеря. Кто-то на него донес уже после Гражданской войны, его арестовали, но вскоре..."

Спонсоры и партнеры