Телефон зазвонил резко, противно и неожиданно, так как был отключен
три месяца назад за неуплату. К тому же было рано, часов двенадцать, и я,
причисляющий себя к творческо-креативному гламурному бомонду, то есть
к безработным иждивенцам, ещё спал.
— Масюкевич, Максим Александрович? — голос в трубке был резкий, про-
тивный, но властный.
Я ответил, что это я.
— Вас беспокоят из администрации президента России, моя фамилия Тата-
ринов, — продолжил голос.
— А президента России как фамилия? — спросил я.
— Мы вам телефон не для шуток подключили, Максим Александрович, — в
голосе послышались стальные нотки. — Дело в том, что ваш дом очень удоб-
но расположен. У вас же Первомайская, тридцать семь?
Я кивнул.
— Первый этаж?
Я снова кивнул.
— Всё правильно. Ваш дом — единственный, стоящий в глубине. Можно
отследить подъезды, плюс спортплощадка, детская площадка, он это любит,
Илья КРИШТУЛ
338
в общем, по нашему мнению и мнению охраны, идеальный вариант. Запоми-
найте: через неделю к вам, неожиданно для вас, для нас и для всей страны, в
гости заедет президент. — Татаринов немного помолчал и продолжил: — Бу-
дет проезжать мимо и заедет. Вы понимаете, какая это честь и, в тоже время,
ответственность?
Я задумался. У меня вчера в гостях Марат был, одноклассник, вот это была
ответственность, не знаю, правда, насчёт чести. Сто двадцать килограммов
живого веса, постоянно норовящие упасть то на стол с напитками, то на ак-
вариум с рыбками.
— А как я его узнаю, президента вашего? — наконец спросил я.
— Во-первых, не только нашего, но и вашего тоже, — ответил Татаринов. —
А, во-вторых, вы что, не знаете в лицо президента страны? Телевизор у вас
есть?
Телевизор у меня был, но работал как тумбочка, что-то с ним случилось
лет пять назад, а мастера вызвать нет ни времени, ни желания, ни денег. Я так
этому Татаринову и ответил, особенно упирая на отсутствие денег.
— Хорошо. Через час к вам заедут наши сотрудники, ожидайте. А я приеду
вечером, побеседуем.
Через час у меня под окном припарковалась неприметная «Газель» с над-
писью «Почта России», из неё вышли несколько человек и, не обращая внима-
ния на домофон, зашли в подъезд. Я не стал дожидаться звонка, открыл дверь
и сразу получил замечание.
— А вот дверь, Максим Александрович, сами больше не открывайте, —
сказал стоящий первым усатый мужчина в очках и зашёл в квартиру. — С
сегодняшнего дня у вас не личная и приватизированная жилплощадь, а, по-
нимаешь, государственный объект. Теперь здравствуйте. Меня зовут Сергей
Леопольдович, я ваш куратор на эти семь дней. И ещё насчёт двери. Вообще
до визита президента к ней не подходите. Вы кого-то ждёте?
— Вас ждал, — честно ответил я.
— Это приятно, нас, понимаешь, мало кто ждёт, — Сергей Леопольдович
хмыкнул и продолжил: — Познакомьтесь.
Из моей комнаты вышла миловидная женщина с холодным взглядом и
улыбнулась. От её улыбки у меня в голове застучал ледоруб Троцкого, под
окном проехал грузовик режиссёра Михоэлса, а про то, как она оказалась там,
где я недавно в одиночестве спал, я решил вообще не думать.
Илья КРИШТУЛ
339
Илья КРИШТУЛ
— Татьяна Борисовна, — представилась женщина. — Сестра вашей жены.
— Э… — сказал я, а заговорил опять Сергей Леопольдович:
— Президент захочет попить чаю с плюшками, кто его будет угощать? Вы
умеете печь плюшки? А стол, понимаешь, накрыть? Тут же будет телевидение,
первый канал, второй, журналисты… И что у вас с ванной? Вдруг он захочет
руки помыть…
И Сергей Леопольдович пошёл в сторону ванной.
— Я насчёт жены… — кинулся я вслед за куратором. — Я же вроде как…
— Успокойтесь, Максим Александрович, — остановила меня новоявлен-
ная родственница. — Ваша жена появится через минуту и только на неделю,
очень симпатичная девушка Лена. И давайте на ты, нам работать вместе. Я,
кстати, приехала из Балашихи в гости к сестре. Работаю в страховой компа-
нии, менеджер. А вот и Лена.
В квартиру действительно зашла симпатичная высокая блондинка, и я
сразу решил пошутить по поводу отдачи супружеского долга. К счастью, по-
шутить мне не дали.
— Майор ФСО Круглова, — командным голосом отчеканила блондинка, и
ледоруб Троцкого снова застучал в моей голове, и где-то вдалеке заиграл ради-
оприёмник барда Галича, а шутить расхотелось навсегда. — Прикомандирова-
на к вам в качестве супруги. Показывай, муж, кухню. Осваиваться будем…
Остаток дня мы осваивались, а вечером, как и обещал, приехал Татаринов.
С ним приехали рабочие, сразу приступившие к ремонту ванной, и почти
новый телевизор. Татаринов осмотрел квартиру, поговорил наедине с мои-
ми родственницами, с Сергеем Леопольдовичем и, видимо, остался доволен.
Потом он подарил мне портрет президента в красивой рамке, и мы сели пить
чай с плюшками. Плюшки были вкусны, чай сладок, но я не обратил на это
никакого внимания. Я думал о телевизоре, о прекрасном плазменном теле-
визоре в серебристом корпусе со встроенным ДВД, с диагональю…. Да это не
важно, важно было другое: оставят ли его мне после визита? Ведь мой старый
телевизор они уже вынесли на помойку. Или он на балансе ФСО, и они возят
его по всем квартирам, которые посещает президент? А может, это вообще
личный телевизор президента?
— О чём вы думаете, Максим Александрович? — вдруг спросил Татари-
нов. — Вам не нравятся плюшки? Или вы не хотите помочь нам, а, значит, и
своей Родине?
340
И вновь застучал в голове ледоруб Троцкого, и раскрылся отравленный
зонтик болгарина Маркова. Я решил оставить вопрос о телевизоре на потом,
откусил плюшку и ответил:
— Плюшки нравятся. Помочь хочу. Просто я подумал, что есть более до-
стойные люди… Вот надо мной, Паша и Маша, он банкир, она домохозяйка,
двое детей… Я у них взаймы часто беру…
— Второй этаж не подходит. Он там будет как мишень в тире. К тому же
президент страны в гостях у банкира — это не очень правильно, ему ж взай-
мы не нужно. А семья хорошая, мы знаем. Итак, президент приедет к вам
ровно в десять утра и пробудет пятьдесят три минуты…
— У нас здесь по утрам пробки… — вставил я.
— В это утро пробок не будет, — твёрдо сказал Татаринов. — Да, совсем за-
был, вам знакома гражданка Вережанская Виолетта Павловна, пятидесятого
года рождения?
— Да, знакома…
— Шла к вам, мы попросили этого не делать. Проживёте неделю без граж-
данки Вережанской, к тому же пятидесятого года рождения?
— Проживу, конечно. Телевизор буду смотреть…
Мой слабый намёк остался без внимания, и Татаринов, достав из портфеля
какие-то бумаги, продолжил:
— Вот запись вашей непринуждённой беседы с президентом. Главное —
вам, как представителю творческой интеллигенции, нравится отношение
президента к культуре, поэтому вы поддерживаете все его начинания в этой
области. Вот список начинаний. Теперь жалобы. Их у вас одна: вы недоволь-
ны ростом тарифов ЖКХ, он отвечает, что только что подписал указ… Ну,
словом, как всегда отвечает. Вот текст жалобы. Дальше наша-ваша жена на-
ливает чай, угощает президента плюшками, которые сама испекла, прези-
дент пьёт, благодарит, встаёт, спрашивает, есть ли у вас какая-нибудь личная
просьба к нему как к президенту страны. Тут важно: вы отвечаете, что есть.
Потом излагаете эту вашу личную просьбу, вот, кстати, и её текст. Президент
говорит, что он вас услышал, это такая специальная фраза для подчинённых,
снова благодарит за плюшки и уезжает, а вы с чистой совестью приглашаете
постаревшую ещё на неделю гражданку Вережанскую. Всё понятно?
— Понятно, — ответил я и взял отпечатанные листки с начинаниями, жало-
бой, личной просьбой и непринуждённой беседой. — Это всё наизусть учить?
Илья КРИШТУЛ
341
Илья КРИШТУЛ
— Вы, Максим Александрович, сами как думаете? — спросил Татаринов с
интонацией, от которой застучал, застучал в голове ледоруб Троцкого, а пе-
ред глазами закачалась петля поэта Есенина.
Спалось мне в эту ночь плохо. Во-первых, жутко храпели на своих рас-
кладушках моя жена майор ФСО Круглова и её сестра из Балашихи, чьё зва-
ние я так и не узнал, а, во-вторых, два молчаливых мужика, дежурившие в
прихожей, каждые полчаса заглядывали в комнату и обводили её тяжёлым
взглядом. Проснувшись с ощущением лёгкой арестованности, я посмотрел на
президента в красивой рамке, поздоровался с ним и вышел на кухню. Жена-
майор уже приготовила завтрак, сестра жены мыла сковородку, два молчали-
вых мужика в прихожей сдавали дежурство двум другим молчаливым мужи-
кам, а за окном… За окном творилось необыкновенное. Свежевыкрашенным
фасадом сиял дом напротив. Вокруг детской площадки за ночь выросли го-
лубые ели, а на самой площадке дети с радостью катались на аттракционах,
вывезенных, судя по всему, из Диснейленда. На спортплощадке играли в фут-
бол вежливые ребята в костюмах-тройках и тёмных очках, переговариваясь
между собой по рациям. Подтянутые, голубоглазые и светловолосые дворни-
ки мыли шампунем только уложенный асфальт, а молодые мамы с пустыми
колясками походили одновременно и на представительниц женской сборной
России по самбо, и на участниц конкурса красоты. Редкие прохожие в плащах
и шляпах совершенно не были похожи на прохожих и выглядели, если честно,
как сотрудники ФСБ. Но я не стал об этом никому говорить и сел завтракать.
Через неделю, наконец, наступил день визита. В пять утра меня разбудила
собачка спаниель, деловито обнюхивающая комнату, и её хозяин, делающий то
же самое. С кухни доносился аромат свежевыпеченных плюшек и, дождавшись,
когда человек с собакой обнюхают каждый сантиметр из моих жилых метров,
я встал, дружески кивнул портрету и пошёл бриться-умываться, повторяя про
себя давно выученный текст беседы с президентом. Потом я пил кофе, получая
последние инструкции и наставления, надевал новый спортивный костюм и
помогал прибывшим заранее телевизионщикам расставлять их аппаратуру, ко-
торая, кстати, расцарапала мне весь линолеум. А ровно в девять часов пятьде-
сят восемь минут моя квартира замерла, и во двор въехал кортеж президента.
Президент оказался приятным, улыбчивым и вполне свойским, извинился,
что заехал без предупреждения, с удовольствием ел плюшки, много шутил
про президента США, рассказал анекдот про борьбу с коррупцией, чем ужас-
342
но рассмешил мою жену-майора и её сестру, спросил у меня совета по пово-
ду реформирования госструктур и внимательно выслушал жалобу на рост
тарифов ЖКХ. Ответив точно по сценарию, что он только что подписал об
этом указ, президент съел пятую плюшку, встал и спросил, глядя в глаза мне
и одновременно в объективы всех телекамер:
— Ну а какая-нибудь личная просьба ко мне, как к…
— Есть, — твёрдо ответил я, не дослушав президента, и ледоруб Троцкого
взбесился в моей голове, и в лицо уже летела струя цианистого калия нацио-
налиста Бандеры. — Есть. Вы мне телевизор не оставите?
Проснулся я от непривычной тишины, но, к счастью, в своей кровати.
Первое, что я увидел, был мой старый телевизор, стоящий на своём месте и
выполняющий роль тумбочки. На нём лежало письмо-уведомление о повы-
шении тарифов ЖКХ в два раза. Я вскочил и выбежал на кухню. Нет, никаких
следов визита президента не было, даже крошек от плюшек, даже царапин на
линолеуме от телевизионной аппаратуры, да и за окном… За окном всё было
как всегда: на спортплощадке выгуливали своих собак соседи, гортанно пере-
говаривались дворники-хлопкоробы, а на детской площадке, на качелях, по-
ставленных ещё пленными немцами, сидела пара алкашей с бутылкой. «Как
же так…» — подумал я, а вслух сказал:
— Как же так? Что ж это за власть такая, которая обманывает свой народ
даже во сне? Власть подлецов во главе с президентом, который богатеет на
бедах своего нищего народа! Указ о ЖКХ он подписал… Нет, только перево-
рот, только революция спасёт эту страну от гибели! И если надо возглавить
это революционное движение, то я…
В комнате раздался непонятный звук, как будто что-то упало-разбилось,
и одновременно зазвонил дверной звонок. Я пошёл открывать, по дороге за-
глянув в комнату, и… Холодная липкая струйка медленно потекла по спине,
а ужас заставил закрыть глаза. На полу, в осколках от разбитого стекла, ле-
жал подаренный Татариновым портрет президента в красивой рамке. В дверь
продолжали звонить, и я уже знал, кто за ней стоит, сжимая в руках ледо-
руб Троцкого. На ватных ногах я добрёл до двери, сказал последнее «прощай»
своему отражению в зеркале, повернул ключ, зажмурился и прикрыл голову
в ожидании удара. Но удара не последовало.
— Ты чего? — раздался голос Вережанской Виолетты Павловны, пятидеся-
того года рождения, и я открыл глаза.
Илья КРИШТУЛ
343
Илья КРИШТУЛ
Действительно, это была Виолетта Павловна, удивлённо глядящая на меня,
а у её ног стояла запечатанная коробка с плазменным телевизором со встро-
енным ДВД.
— Опусти руки и занеси телевизор, — скомандовала Виолетта Павловна.
— Откуда он у тебя? — слабо спросил я.
— Государство подарило, на сорокапятилетие трудовой деятельности. Там,
на коробке, и наклейка специальная.
Действительно, на коробке была яркая наклейка с надписью «В. П. Вере-
жанской в честь 45-летия трудовой деятельности на благо государства от это-
го государства».
— У меня же два телевизора есть, этот решила тебе отдать, а то живёшь, как
в пещере, ни одного сериала не видишь, — продолжала говорить Виолетта
Павловна. — С тобой и обсудить скоро нечего будет…
И я занёс коробку в квартиру.
Вечером мы лежали и смотрели «Новости». Показывали президента стра-
ны, который в каком-то городе зашёл в гости к простым людям и долго с
ними беседовал, угощаясь плюшками. Простые люди, кстати, были очень по-
хожи на моего куратора Сергея Леопольдовича и майора ФСО Круглову. Хотя,
может, мне это лишь показалось…
— Всё-таки хороший у нас президент, и государство хорошее. Всё для на-
рода делают: телевизоры дарят, плюшки едят… — пробормотала в полусне
Виолетта Павловна. — Правда ведь?
Я вспомнил про яхты олигархов и про нищих пенсионеров, вспомнил про
вымирающие деревни и про пятиэтажные коттеджи чиновников, про тари-
фы ЖКХ и про зарплату начальника этого ЖКХ… Но стучал в моей голове
ледоруб Троцкого, и так уютно бубнил со стены новый телевизор…
— Правда, — громко ответил я не только Виолетте Павловне и, посмотрев
на портрет президента в красивой рамке, добавил: — Завтра надо стекло вста-
вить. И рамку подороже купить, из красного дерева с золотым напылением.
Я очень надеюсь, что меня услышали, и я буду жить долго. По крайней мере,
дольше, чем Троцкий. Мужья майоров ФСО должны жить долго и счастливо.
Хотя бы в своих снах…