|
***
Нам подавай любое детство,
Запомним только золотым.
Гуляли, точно, не по средствам,-
Дышали воздухом хмельным.
Тех вечеров шальная участь;
Заборы, яблоки, бега-
Все унеслось горластой кучей
За эти вечные снега.
И ничего здесь не похоже
На лёгкой бабочки полёт.
Она из куколки, о, Боже,
А я туда, наоборот...
***
Твое голое тело в нахальном дыму,
И облеплено взглядами снова.
Ты опять наобещана залу всему
И на многое с виду готова.
Очертив полукруг золотым каблучком,
Ускользая стыдливым изгибом,
Мимоходом ты вспомнила может о ком,
Безразличная к новым обидам.
Побежали уже, закружились огни,
Подхватили в расцвеченный омут.
В середине которого чары твои
Не унять каблучку золотому.
Ничего не простит, не забудет вертеп,
Кроме дыма и звуков.
Тебе только стоять и держаться в черте,
Безотказно вертящейся сукой...
***
Груженные хворостом молний,
Содвинулись тучи- возы.
И в городе схваченный полдень
Стоит под прицелом грозы.
И пыль на дорогах светлее
Под сумрачной крышею дня.
Над зноем клубятся, чернеют
Прохладные горы дождя...
***
До самых, видимо, Куличек
И впрямь расстроилась Москва.
Мужик в метро кого- то кличет,-
Ну как у черта голова.
Наверно, обскакал весь город.
Судя по запаху, он мог.
На выход побежали хором,-
Меня так чуть не сбили с ног.
Через ступеньку да на третью,
Займут, не дай, бог, кочку их.
Я сразу кое- что заметил,
Что нет здесь улиц никаких.
Дым, застилающий болото,
И этот чёрт у деревца...
Ведь говорил не ездить кто- то
На электричке до конца...
***
Когда- нибудь я цепь перегрызу,
Я вырвусь на свободу, вот увидишь,
И с деснами в крови, упрям, беззуб,
Слечу в небесный город Китеж.
Тебе же смерть без твердости земной,
Мечта по- твоему- все выдумки, пустое.
Ты не решишься вслед за мной
В сиянье золотое.
А за собой потянешь цепь,
Свободная до хохота,
И станешь глупая в лице,
И старая, от опыта...
***
Как- то было навязали рыбу,
Я смотреть на рыбу не могу.
Вынесли на блюде, точно, глыбу,
Видно, что роняли на бегу.
И глаза украдчивы, с оглядкой,
Заливное по бокам сползло.
В общем рыба показалась гадкой.
Вынесли как будто бы назло.
Я, конечно, ткнул брезгливо вилкой,
А из рыбы типа крик души:
"Стану я, наверное, великой,
Раз не взяли вилки да ножи".
Как, не помню, выскользнул из зала,
Веселился, ликовал народ.
Музыка знакомая звучала,
Но не так, совсем наоборот.
Первым делом, выхватил газету
Что- то эта музыка не та,
Пробежался быстро по портрету,
До конца его перелистал.
Люди- то весёлые не просто,
Рыбное как прошлое в крови
Кто- то окнул, притворяться бросил:
" Рыбный день ему восстанови"
Рыбный вечер в каждый телевизор,
Чтоб до бешенства, как будто корм внутри,
А ведь я был к телу её близок.
Ближе многих, что ни говори.
Умолкаю сильно виноватым.
Я теперь куда бы ни пошел,
Если встречусь с кем- то бесноватым,
Чувствую себя нехорошо...
***
И шире сна шумело море,
И в сон как будто бы текло.
Казалось, там вот- вот все смоет
Волной, упавшей тяжело.
И тени шли, врывался ветер,
И берег подо мной дрожал.
Того я просто не заметил,
Что сразу в двух мирах лежал.
Что держит линию прибоя
Скользнувший косо чайки крик,
Что сновидение любое
У моря выпросит старик...
***
Километровые гремят товарняки
На сонных от жары степных разъездах.
Нет жизни признаков особо никаких
За этой волокитою железной.
Отцепленной застрянет тишина
С кричащими хозяйски петухами.
Да над чугунной зыбью полотна
Туда- сюда две бабочки порхают.
У грязно- желтых выцветших домов
Густые тополи в пыли и паутине.
Да обязательно всегда, как будь здоров,-
Красноречив замок на магазине...
***
Няньки собирали со столов
После нас холодные объедки
Точно птицы выхватив улов
Все глотали на ближайшей ветке.
Я бросал коричневый компот
Солнца на столах косые клетки.
Время шло, но медленно вперед,
Ждали мы, а старились «воспетки».
Каждый год как будто застревал.
Одинаково, одно и то же.
За кварталом обхожу квартал.
Детство огороженное, боже…
|