| |
НОКТЮРН ПУСТОТЫ
Гейне
В подражание Леконт де Лилю,
ценителям шестого чувства в ямбах
рукою пятипалою в могиле, -
как в меблированной клозетной дамбе, -
он всё писал жемчужным плачем спора
в ту память заблудившегося ада
так венценосно, свято и не скоро,
горча лишь дважды, - больше и не надо!
И колом в горле докучал best seller…
В тех недрах золотых волшебного подтекста
тончайшей лирой воскресала зелень
сквозь почву, - так лекарственно и крестно…
И путешествуя до той игольной двери
письмом к поэзии из двух страниц искусных,
весь запрещён, зачитан, непомерен,
и пятистопно страстен, и обкусан…
Бездонней всех морей причастный стих!
Дороже всех цитат и правды зла…
Слепотствующих дней затроганный триптих
свернулся, словно зверь, и плакал в никуда…
РУКИ
Альбрехту Дюреру
По мотивам гравюры А.Дюрера «Молящиеся руки»
…И грань Эпохи случайно стираю я,
чту мудрость парков стокольцевую,
и ксеноглоссией исповедания
некуртуазной любви затоскую…
И в ожидании мироспасения,
сны рассыпатся в тьму и прозрачность.
В окнах времён распускается алчность
и расширяет угол падения…
И долготою живой укоризны
звучит как вселенский бемоль у Стуруа, -
этот нагой резонатор жизни
в сводах миниатюры Дюрера.
СЕДЬМАЯ СТРОКА
Памяти Сергея Есенина
В Исакийе, рассветно – синем,
по лестнице ступая винтовой,
шептала в небо смертная богиня
четыре строчки над замёрзшею Невой.
За ней стремился, ожидая чуда,
и леденел какой – то человек…
И строчкой пятой ниоткуда
глушил шаги зеркальный век.
И в горьком шёпоте пространства
летел листок - шесть стихотворных строк.
Смущалось солнце в угловатом танце,
и хромоногий дьявол ногу приволок…
Строку седьмую длинно уронила
с колен притворных Англетера мел-рука…
И жалобь окон липко заслонила…
зияющая криком немота…
НАСТ
Акростих. Борису Пастернаку
Пропитан единым собой вместо крови, -
Акафист без меты и дат, - в себя чище…
Слегка смущён позолотой в межбровье,
Тащя бубенец смертельный из тыщи, -
Едва касаясь, - строк вперехват,
Разбродов безлюдно – людных клетен
На твой «охранной грамоты» хват… -
А помнишь, щетинился в кормчих сплетен?
Как – вполоборота бог – бездомный,
Участно дробясь, ты звенел в глухоту…
Был пленным оплошливо – свободным
От царства и трона… - Ну, а ту?! -
Рояль… - Женя, Женечка, ты слышишь?! –
И в сердце ударившись, лететь
Сквозь обруч любви безотвесно – вышний
Упасть, чтобы вправе не умереть…
*Женя - Евгения Пастернак (жена поэта)
ЗЕРКАЛО
Марине Цветаевой - «Хочу у зеркала, где муть и сон туманящий…»
«Стучитесь в зеркало! За решёткой форм разных уходят в вечность ступеньки глаза…»
Рене Магритт
…Увижу в зеркале уснувшем, где желанье
прольётся чёрным грогом в ад небес
скиталице ночной с телесной дланью, -
сочащей сок, как виноградный спелый лес…
Я к ней склоню так близко и так нежно
объятия страстей в целующей тоске, -
связующий квадрат на шахматной доске, -
что примиряет «нервно» и «небрежно»,
расставленные в чёрно – белое… - И те,
горящих лир фигуры оживут,
воскресный воздух, смешанный с солёным…
Ссутулившись, палач на тронном
вдруг захрипит, - кровавый спрут, -
и канет. Он так много зла
в мир выдохнул недужно – тяжко.
Смешавшись, память и зола,
улыбка месяца внатяжку
раскурят золотой пожар!..
И угольком в зеркальном строе,
среди эфира и колонн,
Она и я, - сокрыты двое…
И слух остёр и невесом
пред сладостным святым конвоем
тягучий проливает звон...
ЭТЮД ПЕРЕСМЕШНИКА. ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ
Ивану Бунину
Как ты живёшь? Как если бы осталась
лишь долька солнца с правотою влаги?..
Виновных нет. И нет вины. И тяги
итожить дни и горечи. А жалость, -
как привкус, - ощущеньем наперёд…
Весь мир сумятицей, казалось, занят.
И звёзды вслед, из родословно – одиноких,
беззвучно шепчутся с собой. - И канет
тот шепоток, как перст, в небесный лоск их.
Где в неразборчивости ликов и искус,
что толку вспоминать так вязко где – то…
и выговаривать судьбе, войдя во вкус, -
кляня того, что называют светом.
…И не расслышать. Слышишь, кается равнине ветер
в содеянных давно грехах?.. На вертел
он свяжет эти тайны о себе... И трижды
в тон слепец блаженный повторит их в жизни.
И роли сыграны послушно.
Приметы, яви… - Что до них на самом деле?
Легко и пусто в этой колыбели, -
не отличить воды от суши…
Блаженство не накопишь впрок!
Со вздоха начинался век – оброк,
и с мифа день начнётся, и с завета…
Спи, вечная фиеста… Нежный бог
наутро нас оставит без ответа.
ЧЁРНЫЕ ЛУНЫ
Анне Андреевне А.
Мне не забыть, - в тиаре покаянной,
в венчальном платье с лавровой фатой, -
тебя желанною и проклятой, - не той…
Тот факел – ночь, когда ты стала званной…
И холод, овдовев, - не оглянулся…
И утомлённый вопль, - мощней
всех чёрствых птиц и площадей (!), -
своей предельностью свернулся.
И чопорный, и свинский пир,
отринув злое покрывало,
явил объятие начала,
где плащ – строфа, и друг – Шекспир…
И встроилась строка стопой
и тайной всех замочных скважин!
И кто – то вероломно – важен,
смотрел в тебя твоей судьбой!
Бессмертных терцин, гибельных частей
наполнен маскарад… Луна над Звоном…
…И ладан оплывает… И язвей, -
так гибельно и раззеркально небо в чёрном…
СКОЛЬКО БЫЛО ОТРИЦАНИЙ…
Вспоминая Иосифа Бродского
…Сколько было отрицаний, -
но никто не отвечал,
как связать концы с концами
у начала всех начал…
Как сплести в единый узел
ложь и правду, тлен и свет, -
если век безмерно сузил
всеобъемлющий ответ…
И листать свои потери
в шелесте календаря.
Только в запертые двери
студит заметь декабря…
Знать, что сердце не осудит
строчки вычурный наряд!..
И прозренье лиц и судеб(!) –
в играх слов и передряг?..
От разлуки до мороки, -
только тело лишь распять…
И просрочены все сроки, -
и во сне занежит мать, -
та, чья власть неизмерима…
Когда полон был чужим,
стёрся контур уз… - Марина!*
Я смиренный Ироним…
И глагол сплетён изломно,
и незрима власть ответа…
- Я явился вам бездомно, -
но принёс частицу света…
…Сколько было отрицаний,
но никто не отвечал…
Только звёздными венцами
билась птица о причал…
*Марина Басманова – любимая женщина поэта.
PIANO, ВЕНЕЦИЯ, PIANO*…
Памяти И. Бродского
…Смерть – это то, что бывает с другими…
И. Бродский
Зима мела,
но не обманывала.
Ночь не врала,
а лишь промал –
чивала…
Луна слепила и
подна –
чивала…
Кренилась посвистом
Ветла.
Покуда ночь черна –
цыганила,
весна свежа
цветеньем ран –
ила…
А смерть честна
на волю стран –
нила…
Глаза от плача
берегла…
И сны цеплялись
явью, криками,
разрывом, -
в малом есть ве –
ликое!
И память
грудой дат без –
ликою, -
строкою чисел
камень жгла…
*Piano – тихо (ит.)
БЫЛО БЫ НЕПЛОХО, ЕСЛИ Б ВДРУГ...
«От тебя до меня». Диалоги с Бродским. Сны…
- Когда - нибудь, многозначной и вечной,
кочующей в книгах по сотням рук, -
привитой, - храни тебя… - в нежный род человече,
грызущей в самой себе беса, как древоточец – жук, -
доберёшься, - дурная, - до пика, до хруста сердца,
трепля переплёт строфой из своих углов…
Как много Бога вокруг, - зачастится герцем…
Как мало Бога вокруг, - заслезится вдруг…
- …А ты мне: «Все горы в их значении узком
кончаются нЕ – пИками, но спуском»!..
- Этот мир, молоком проливаясь в горло с пелёнок,
проступает кровью из вида одушевлённых…
…В рот воды набирая, в кромешной нага глубине,
в окруженье кораллов редких, кустарников славных…
…Слышу, бьётся во все мои шесть, - и … шепчет мне:
- Детка, детка! Я тебя не оставлю.
ТОМАС ДИЛАН
Lost
« Я, сумасшедший, в белой палате под самой крышей, выл как собака,
тянул руки сквозь решётку на окне и царапал когтями солнце».
Томас Дилан
Вяжет северный ветер прутья свои,
миру пёстрыми птицами щебеча, -
и упавшая кровь озерцами любви, -
лишь приманка для палача…
Ты, червем извилистым, в окнах серого здания
царапаешь кожей солнце в стекле…
Тебе снится живой, зелёный хруст гравия, -
и рассветная ртуть в морщинистой мгле…
…Карабкаясь плотью и мёртвой холерой,
как русло, текущее жизнью вспять, -
застигнутый меж отрицаньем и верой -
в норе, где детёнышам крыса – мать.
ФЕДЕРИКО
Памяти Федерико Гарсия Лорки
Разбивается плач гитары
о восход молчаливого утра!..
Разбивается плач гитары
о потоки сонные будто…
Пой, Гранада!
Пой, Федерико!
Твоя песнь, поэт,
Смугло - лика!
Твоя песнь – острокрылая птица!
Над землёй лунных строк вереница,
трепеща над уснувшей равниной,
над усталой и влажной, ранимой…
Пой, Гранада!
Пой, Федерико!
Жизнь награда!
А смерть многолика!
Твоя песня стремится на волю,
высекая из скал слёзы, -
жаля сОлони Солнца болью, -
и больней, чем шипы чёрной розы!
И Сигирии поступь страха
обнимает геометрией крика…
Пой, Гранада!
Не ведая мрака!
Пой вовеки, поэт
Федерико!..
ЛЮБИ МЕНЯ И ПОЦЕЛУЙ ТИХОНЬКО В ШЕЮ...
Памяти Татьяны Бек
…Не говори так грустно обо мне…
Зачем же тень, когда согреет солнце?
Я буду цвесть сквозь темноту оконца
строкой счастливой в медленной луне.
И, может быть, сходя с небес луна,
как рыба – меч Гомеровского плёса,
твой слух уколет: - Истина – цена
заезженного до нутра вопроса.
Не говори так громко обо мне…
Любовь и Бог – не дура, и не клоун.
Я счастлива, как океанский ворон
в языческом закате… Марс в огне!
Тебе шептала, - помнишь, напрягая шею, -
как венчаною счастлива была,
как русское любила и аллеи,
где тропка каждая виновна и права…
Люби меня и поцелуй тихонько в шею…
Едва…
И ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ НЕИСКУШЁННОЙ…
Перси Биши Шелли
…Та тень, что между смертными незрима,
хотя слепые чувствуют её…
П – Б - Шелли
…И легко ли быть неискушённой… -
Пить мадеру сущности больной…
Дождь, как будто, молоток умалишённый,
в ночь злословит с чистою водой…
Время, как звонарь, без грубой брани
щурит глаз – чуть выше гибельный крючок(?)… -
Меткость пули и святого ранит,
крошит память в чёрный пятачок…
И плевком в бессмертье с неба канет, -
как в острог, - предвестница – звезда…
…И, умаявшись, - усталая вода
под ногой песком тягучим станет…
2016
|
|