ЗВОНИШЬ МНЕ РАЗ В ГОД
Звонишь мне раз в год в день рождения и сообщаешь,
Что умерли люди, которых я даже не знаю.
Что кошка гнездилась-пряталась под кроватью,
Потом принесла троих, но пришлось убрать их.
Было немного жаль,
Но четверых держать –
Накладно. Ни корма, ни места в дому не хватит.
Неделю стояла такая гнилая слякоть,
А нынче насыпало ночью – не видно края.
Умерли люди, которых я не узнаю.
Пепел в снегу оставляет глухие дыры.
Папа, я не засыпаю в чужой квартире
Мутным окном в темноту, затяжную, синюю.
Папа, он долго такую меня не вынесет.
Как и другие до...
Был бы ко мне добр.
МОНСТР
Сын мне рисует по пыли немытых окон.
Ужин горчит пригоревшей густой перловкой.
В шаткую спинку – спиною. Сквозь сон горячий
Где-то внутри меня маленький мальчик плачет.
Рухнувший стул да обшарпанный подоконник.
Дерево-клен мне под ноги пускает корни.
Лунки следов пробивает живая зелень.
Сорок шагов до скрипучих кривых качелей.
Десять, одиннадцать с четвертью, с половиной.
Руки отца нестерпимо больны бензином.
Пальцы изъедены ржавчиной и артритом.
Страшно кричу ему горькое: "Пропади ты!"
Гаснет отец, переломан грядущим маем.
К лету совсем слабеет и пропадает.
Ниже и ниже – качели, и пусто, пусто...
В горле противно стоит кровянистый сгусток.
Рухнувший стул да обшарпанный подоконник.
Дерево сыну под ноги пускает корни,
Будто не чует коленей его разбитых.
"Я же сказал тебе! Чтоб тебя! Пропади ты!"
В шаткую спинку – спиною, немой и ватный.
Взгляд его прям и остр.
Маленький мальчик прячется под кровать и
Появляется монстр.
НЕБО ДО КРАЯ
Небо до края мутную воду льет.
С улицы тянет ржавчиной и гнильем.
Руку подставишь - сплошь дождевая сыпь.
Небо темнеет. В стену стучат часы.
Крошится рама, рыхлая от воды.
Отчим с работы снова вернулся – в дым.
Высыпал на пол старый карманный сор
И сигарету выкурил мне в лицо.
Вспомнил по имени. Я его – как огня.
Что-то неловкое выросло из меня.
Думала, вспыхну клевером в полный рост.
Но постепенно что-то не задалось.
Трескались тропы сетью сухих морщин.
Синее платье, желтые кирпичи.
Пыльно от бега. Ветер звенел в ушах.
Солнце катило следом белесый шар.
Рваные ленты, выцветшее лицо.
Склеивал пальцы горький цветочный сок.
Думала, выстрелю в небо хоть вкривь, хоть вкось.
Но постепенно что-то оборвалось.
Кутаться в теплое, прятаться, где темно.
Отчим неделю будет лежать больной.
Виснет веревка, на пол течет белье.
Мама стирает серый постельный лен.
Деньги – на новое, на себя – рукой,
Солью – на пригоревшее молоко.
|