|
ПОД МОСКВОЙ
Рыли окопы – остались «без рук».
В небе тень беркута.
Русь велика, но мы поняли вдруг –
«Пятиться некуда!»
Сутки до тла пробирал нас мороз,
Но мы не ёрзали –
Каждый из наших как будто бы врос
В хляби промёрзлые.
Скрежет и воздух от дыма кислей
скисшего вермута.
Армагеддоновых всадников злей
«всадники» вермахта…
Реквием – кровушкой Молох упит –
Враньими «карками».
Чёрным по белому поле клубит
Танков огарками.
Мягко укутала звёздная тишь
Поле и сосенки.
Ночь продержались до утрени лишь
Трое из сотенки…
БЛИКИ ЛЮБВИ
На что походит зов Любви?
На тихий всхлип плакучей ивы
В поклоне низком у реки.
На топот жеребца ретивый.
На жест неведомой руки.
На огнь очей твоих игривых.
На крик таёжной кабарги.
На что походит вкус Любви?
На мёд с горчинкою полыни
(Чем манят так твои уста).
На аромат узбекской дыни.
На свежесть мятного листа.
На дым костра под сводом неба.
На тонкий вкус ночной пыли,
Который ароматней хлеба,
Что наши бабушки пекли.
На что походит крик Любви?
На соло страстное певицы,
Поющей нам не за рубли.
На страшный вопль роженицы,
Помочь которой не смогли.
На горький плач дитя вполсилы –
Так плачут в небе журавли,
Покинув отчие могилы.
На алчный треск сухой Земли.
Что будем помнить о Любви?
Наш крестный путь в земной юдоли.
Мираж несбыточной дали.
Застывший взгляд в гримасе боли
На маске острова Бали.
И стекший блин покойной воли
С картин безумного Дали.
ТРОПИК РАКА
Дитя любви, родившись в месяц Рака,
Неси сиянье солнечного нимба,
Как представитель водяного знака
В зверином круге звёздного Олимпа.
В тебе от Рака дерзостная сила.
И красота, наверное, от Рака.
Но сколько бы ты небо ни просила,
Ты вспять ползёшь по кромке Зодиака.
И впереди не видишь ты простора.
Всегда оглядываясь, думаешь о прошлом,
Где так легко стать пленницей задора
Великих грёз, запутавшихся в пошлом.
Стези путей твоих веленьем Рока
Кольцом кружным обходят счастье брака.
Твой Рачий тропик – дальняя дорога.
Куда длиннее водной тропки рака.
И если вдруг в пути беда случилась,
Ослабла вдруг божественная прана –
Ты, не стесняясь, приходи, на милость,
Припасть на плечи звёздного Барана.
* * *
Была ты хороша без меры,
Под светом сумрачной Венеры
Раздевшись не спеша.
Передо мною Кордильеры,
Двух спелых яблок полусферы
Дрожали, чуть дыша.
И ты была, как взгляд пантеры,
Горящий золотом мадеры,
Безмерно хороша!
КУЗ («ОСЕНЬ» ИЗ ЦИКЛА «ВРЕМЕНА ГОДА»)
Абай Құнанбайұлы (АБАЙ КУНАНБАЕВ)
Сұр бұлт түсі суық қаптайды аспан,
Күз болып, дымқыл тұман жерді басқан.
Білмеймін тойғаны ма, тоңғаны ма,
Жылқы ойнап, бие қашқан, тай жарысқан.
Жасыл шөп, бәйшешек жоқ бұрынғыдай,
Жастар күлмес, жүгірмес бала шулай.
Қайыршы шал-кемпірдей түсі кетіп,
Жапырағынан айрылған ағаш, қурай.
Біреу малма сапсиды, салып иін,
Салбыраңқы тартыпты жыртық киім.
Енесіне иіртіп шуда жібін,
Жас қатындар жыртылған жамайды үйін.
Қаз, тырна қатарланып қайтса бермен,
Астында ақ шомшы жүр, ол бір керуен.
Қай ауылды көрсең де, жабырқаңқы,
Күлкі-ойын көрінбейді, сейіл-серуен.
Кемпір-шал құржаң қағып, бала бүрсең,
Көңілсіз қара суық қырда жүрсең.
Кемік сүйек, сорпа-су тимеген соң,
Үйде ит жоқ, тышқан аулап, қайда,3 көрсең.
Күзеу тозған, оты жоқ елдің маңы,
Тұман болар, жел соқса, шаң-тозаңы.
От жақпаған үйінің сұры қашып,
Ыстан қорыққан қазақтың құрысын заңы.
ОСЕНЬ
Свинцово-сине-тёмные облака с грозным
(тяжелым, холодным) видом покрывают небо,
Осень настала, мокрый туман придавил землю.
Не знаю отчего: от сытости, или холода и промозглости,
Лошади играют, резвятся, кобылы убегают, жеребцы догоняют.
Нет зеленой травы, как раньше, давно увяли, отцвели подснежники,
Молодежь не смеется, дети не бегают, не шумят.
Словно нищие старики и старухи бесцветные,
Выглядят деревья и кусты без листьев.
Кто-то шерсть варит, вымачивает, ссутулившись,
согнувшись, не разгибаясь,
В изношенной, порванной одежде.
Свекровки прядут, тянут на веретене нить шерстяную,
А молодки (молодые женщины) шьют, кладут заплаты на порванные юрты.
Если гуси, журавли в ряд летят в нашу сторону,
То под ними караван идет с белым грузом «шом»(тюки верблюжьей кошмы).
В какой аул ни глянь, все без настроения, унылые, понурые,
Не видно, не слышно смеха, игры, не гуляют, не
заходят (в гости).
Старики и старухи озябшие, дети охолодевшие,
замерзшие, продрогшие,
Лютый черный холодный ветер на степной равнине.
Ни половинки обглоданной косточки, ни водянистого супа не досталось псу,
Убегает он из дома ловить мышей туда, где они есть (в зажиточные аулы).
Все в ауле износилось, обветшало, огня нет поблизости,
Как ветер подует, пыль поднимается как туман.
В доме не разводят огонь, поэтому непригляден очаг,
Боятся, что запах-копоть (задохнуться?) будет в доме, такова есть жизнь казаха.
Подстрочный перевод с казахского и
примечания К. Досжан
ПЕРЕВОД СЕРГЕЯ ШИЛКИНА
Закрыли небо тучи лапой грозной,
Напитанный промозглостью моросной,
Седой туман землицу придавил.
От сытости ль, от холода ль? – брыкают,
Мчат жеребцы, кобылы убегают.
Закат сквозь сизый запад закровил.
Завяли первоцветы, сжухли травы.
С весельем шумным юные оравы
Не пляшут стригунками без узды.
Как старец нищий с язвами порухи
И древних лет бесцветные старухи,
Стоят без листьев древа и кусты.
И кто-то варит шерсть, хребет сгибает
Над чаном, где водица закипает,
В потрёпанном годами чапане.
Прядут свекровки шерстяные нитки,
Латают юрты юные суннитки,
Чтоб в хлад не оказаться в западне.
Клин птиц летит над нами в край обильный,
Под ними караван тропою пыльной
Везёт поклажу с белою кошмой.
Глянь в юрт любой – хоть в малое строенье –
Понур народ, уныл, без настроенья.
Веселья и забав – ни Боже мой.
Озябли все, а дети охладели –
Чуть теплится душа в замёрзшем теле.
Лютует чёрный ветер-колотун.
Домой бредут, охваченные дрожью,
Отары по грязи и бездорожью.
Овечья шерсть сбивается в колтун.
Приблудный пёс напрасно ищет кости –
Никто не ждёт, не зазывает в гости.
Так гладен он, что нет на шкуре вшей.
И он бежит в богатые аулы,
Где снедь, тепло, с добром стоят баулы,
Вокруг жируют полчища мышей.
Всё в юртах истрепалось, обветшало,
Нет огонька, вонзает холод жало.
От ветра пыль клубится, как туман.
Простыл очаг – огонь наводит страхи –
Так жили испокон в степи казахи,
Боясь, что их задушит дым-дурман.
Жазғытұры («ВЕСНА» ИЗ ЦИКЛА «ВРЕМЕНА ГОДА»)
Абай Құнанбайұлы (АБАЙ КУНАНБАЕВ)
Жазғытұры қалмайды қыстың сызы,
Масатыдай құлпырар жердің жүзі.
Жан-жануар, адамзат анталаса,
Ата-анадай елжірер күннің көзі.
Жаздың көркі енеді жыл құсымен,
Жайраңдасып жас күлер құрбысымен.
Көрден жаңа тұрғандай кемпір мен шал,
Жалбаңдасар өзінің түрғысымен.
Қырдағы ел ойдағы елмен араласып,
Күлімдесіп, көрісіп, қүшақтасып.
Шаруа қуған жастардың мойыны босап,
Сыбырласып, сырласып, мауқын басып.
Туйе боздап, кой қоздап - қора да шу,
Көбелекпен, құспенен сай да ду-ду.
Гүл мен ағаш майысып қарағанда,
Сыбдыр қағып, бұраңдап ағады су.
Көл жағалай мамырлап қу менен қаз,
Жүмыртқа іздеп, жүгіріп балалар мәз.
Ұшқыр атпен зырлатып тастағанда,
Жарқ-жүрқ етіп ілінер көк дауыл баз.
Құс қатарлап байлаған қанжығаға
Қыз бұраңдап жабысып, қылады наз.
Жазға жақсы киінер қыз-келіншек,
Жер жүзіне өң берер гүл-бәйшешек.
Қырда торғай сайраса, сайда - бұлбұл,
Тастағы үнін косар байғыз, көкек.
Жаңа пұлмен жамырап саудагерлер,
Диханшылар жер жыртып, егін егер.
Шаруаның бір малы екеу болып,
Жаңа төлмен көбейіп, дәулет өнер.
Безендіріп жер жүзін тәңірім шебер,
Мейірбандық дүниеге нұрын төгер.
Анамыздай жер иіп емізгенде,
Бейне әкеңдей үстіңе аспан төнер.
Жаз жіберіп, жан берген қара жерге
Рахметіне алланың көңіл сенер.
Мал семірер, ақ пенен ас көбейер,
Адамзаттың көңілі өсіп көтерілер.
Қара тастан басқаның бәрі жадырап,
Бір сараңнан басқаның пейілі енер.
Тамашалап қарасаң тәңірі ісіне,
Бойың балқып, ериді іште жігер.
Кемпір-шал шуақ Іздеп, бала шулар,
Мал мазатсып, қуанып, аунап-қунар.
Жыршы құстар әуеде өлең айтып,
Қиқу салар көлдегі қаз бен қулар.
Күн жоқта кісімсінер жұлдыз бен ай,
Ол қайтсін қара түнде жарқылдамай,
Таң атқан соң шығарын күннің біліп,
Өңі қашып, бола алмас бұрынғыдай.
Күн - күйеу, жер - қалыңдық сағынышты,
Құмары екеуінің сондай күшті.
Түн қырындап жүргенде көп қожаңдап,
Күйеу келді, ай, жүлдыз к... қысты.
Ай, жұлдызға жылы жел хабар беріп,
Жан-жануар қуанар тойға елеріп.
Азалы ақ көрпесін сілке тастап,
Жер күлімдер, өзіне шырай беріп.
Күн - күйеуін жер көксеп ала қыстай,
Біреуіне біреуі қосылыспай,
Көңілі күн лебіне тойғаннан соң
Жер толықсып, түрленер тоты құстай.
Адам тіктеп көре алмас күннің көзін,
Сүйіп, жылып тұрады жан лебізін.
Қызыл арай сары алтын шатырына,
Күннің кешке кіргенін көрді көзім.
ВЕСНА
1)В разгар весны не остается от сырости зимней следа,
Ворсистым, бархатистым становится лик Земли.
Живность, скот, все человечество, все живое наперебой
вместе выходят навстречу отцу-родителю солнцу,
Солнце как родитель, который ласкает, отдает тепло своим детям.
2)Красота, благолепие лета приходит, приносится возвращающимися птицами,
Молодые смеются, веселятся со сверстниками.
Словно только встали, очнулись, поднялись из могилы старик со старухой,
И они радуются, лепечут, подбадривают друг друга, радуясь, что дожили до нового лета.
3)Люди с верховий и долин перемешались,
Улыбаясь, обнимаясь и радуясь.
Молодежь, которая трудилась без устали освободилась от работы,
Шепчутся, секретничают, довольствуясь встречей.
4)Верблюдицы отелились, овцы окотились шум в загонах,
Бабочками птицами шумит гудит овраг.
Когда смотрят в воду (на воду) любуясь цветы и деревья,
Речка, журча, шумя, плескаясь течет красивой походкой девушки.
5)По берегу реки важно раскачиваясь идут гуси-лебеди,
Довольные дети бегают в поисках яиц.
На скакунах охотятся на птиц,
Взлетает сокол-кречет устремляется вверх.
Сумка-торока полная добычей всем на вид, на показ,
Девушки, кокетничая, бегут и ласкаются к удачливым.
6) На лето хорошо наряжаются одеваются девушки-невесты,
Лик земли украшают цветы-маки.
В степи поют чирикают воробушки, соловьи поют в логу,
В скалах, в камнях эхом раздаются голоса кукушки и удода.
Купцы торговцы гогочут о своих новых ценах,
Крестьяне землю разрывают, пашут, сеют зерно.
У пастуха удваиваются отары, скот,
Удваивается богатство новым приплодом.
Бог-тенгри, создатель – как искусный мастер разукрасил лик земли,
Свет добра льется на мир.
Земля – как мать щедрая бескорыстная вскармливает грудью своих детей,
Небо – будто отец, опекает оберегает их.
9)Земля черная оживает, когда лето передает вливает ей душу, солнце тепло,
Благосклонности Бога верит душа (нутро человека).
Скот жиреет, множится молоко (белые молочные продукты) и мясо,
Возвышается, поднимается душа человечества.
10)Все, кроме черного камня, расцветает,
У всех, кроме скупого, душа раскрывается.
Если смотреть (видеть) чистыми глазами на дела Бога-Тенгри,
Тело блаженствует, внутри теплеет, сила (внутренняя
энергия) разжигается.
11)Старик со старухой ищут где луч солнца, детвора шумит,
Скот, радуясь, переворачивается с боку на бок, играет.
Птицы певчие на небе поют,
В озерах плещутся, перекликаются гуси-лебеди.
12)Пока нет солнца – зазнаются звезды, чванится
луна на небе, а когда же им себя так не вести, как не ночью.
А когда заря, предвестница Солнца встает, загорается,
Бледнеют, сникают они, теряя свой блеск и важность.
13)Солнце – жених, молодец, земля – невеста, скучают, истосковались друг без друга,
У них страсть, любовь очень сильна.
Солнце заигрывало, играло, ухаживало и когда стало мужем – луна и звезды поджали
хвосты (букв, зады).
14)Теплый ветер извещает, несет весть луне и звездам,
Все живое радуется предстоящей свадьбе.
Откидывая, сбрасывая с себя похоронное белое одеяло,
Земля оживает, улыбается, радуется, обновляясь красотой.
15)Земля всю зиму ждала своего мужа – Солнце,
Друг друга не знали ласк.
И когда она насытилась прикосновением, любовью Солнца,
Наполненная земля подобно павлину распустилась многоцветием.
16)Человек не может увидеть глаз Солнца,
Они теплеют от человеческой душевной благодарности.
Я увидел это, однажды вечером,
Когда красное солнце заходило в золотой шатер.
Подстрочный перевод с казахского К. Досжан
ПЕРЕВОД СЕРГЕЯ ШИЛКИНА
Не осталось в помине промозглости зимней следа.
У старушки земли бархатистым становится лик.
Всё живое стремится навстречу светилу-Отцу.
Своим детям он с нежною лаской тепло отдаёт.
Возвращаются птицы, на крыльях неся красоту,
Благолепие лета. Резвится, смеясь, молодняк.
Словно только что встав из могил, со старухой старик
Веселятся, смеются – до лета дожили опять.
Чабаны, с гор спустившись, смешались с народом долин,
Веселясь простодушно от радости редкостных встреч.
Кто трудился без устали, может чуток отдохнуть,
Наслаждаясь общением дружеским в тесном кругу.
Шум вселенский в загонах – настали отёл и окот.
Разнотравный овраг щебетанием пташек гудит.
Смотрят с берега травы и древа, любуясь водой,
А река, как красивая девушка, павой плывёт.
Гуси-лебеди, важно качаясь, по брегу идут.
В камышах дети бегают в поисках птичьих яиц.
В небе кречет кричит, мчит сокольничий на скакуне,
Завлекая сумою с добычей девчат молодых.
К тёплым дням разряжаются девы-невесты в новьё.
Разукрасил багровым бескрайние пажити мак.
Соловьиные трели в логу, треск степных воробьёв,
В скалах, эхом аукая, ищет кукушку удод.
Сговорившись о ценах, торговцы гогочут взахлёб.
Землепашцы в открытые раны бросают зерно.
От пастушьих трудов потучнели отары и скот,
И приплодом богатство у сытого бая растёт.
Тенгри* – мастер искусный – раскрасил чудно лик Земли,
Изливается свет благодатный на брошенный мир.
И Земля – бескорыстно и щедро кормящая мать.
Небо ж – мудрый отец, от невзгод опекающий чад.
Чёрный тук оживает с вливанием Солнцем тепла,
Скот взтучнел и настало обилие пищи в домах.
Благосклонности неба доверилось слепо нутро
И душа человечества изнова тянется ввысь!
Кроме чёрных – пречёрных камней всё вокруг расцветёт.
И у всех, кроме нищих скупцов, распахнётся душа.
Если чист ты очами, на Тенгри дела посмотри –
И взблаженствует тело, внутри возрождая тепло.
Ищут дед со старухой луч солнца, шумит детвора,
С боку на бок по пыли вращается радостно скот.
Птицы певчие в небе, как Божии домбры, поют.
Гуси – лебеди плещутся в водах, кричат кликуны.
Ночью звёзды зазнались, возчванилась в небе Луна –
В темноте позволяют они себя вольно вести.
Но заря на востоке встаёт – и тускнеют огни,
Растеряв в одночасье по небу надменность и блеск.
Солнце – мудрый жених, а невеста – красотка Земля.
Изскучались они, их влечёт неизбывная страсть.
И, когда, прокрутясь в хороводе, он выбрал её,
то Луна и холодные звёзды поджали хвосты.
Тёплый ветер известье несёт всем светилам ночным.
Жизнь земная ликует в преддверии свадьбы грядой.
Оживает Земля, сбросив саван мертвящий с себя,
Улыбается в радости, в вечной красе обновясь.
Твердь земная любимого – Солнце – всю зиму ждала.
Они долго – полгода – друг друга не ведали ласк.
И, когда, наконец, напиталась любовью его,
распустилась Земля, как павлин, многоцветьем вокруг.
Заглянуть не дано человеку светилу в глаза.
Взор теплеет его от людских благодарных сердец.
Это чудное чудо я как-то под вечер узрел,
Когда Солнце входило неспешно в червонный шатёр.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Тенгри (тюрк) – доисламский языческий бог
Päivi Nenonen (Пяйви Ненонен)
KOKOAMALLA ITSENSÄ (СОБИРАЯ СЕБЯ)
I.
Minä kokoan itseni taas iltapäivään mennessä.
Minä kokoan itseni taas, kuten monesti ennenkin.
Ensin naamaani vääntelen, hetkisen tyynyyni vollotan,
Sitten tyhjästä kasvatan taas itsetuntoni nollatun.
Otan suklaata murheeseen, päänsärkyyn päänsärkypillerin,
Luen muutaman runon: Lena Schwartsin tai Larisa Millerin.
Käyn suihkussa, puen, panen nauhuriin naukumaan kasetin.
Nämä tuhannen palaa aina ennenkin paikoilleen asetin.
Minä kokoan itseni taas iltapäivään mennessä.
Ajan krapulan pois, lähden harppomaan raskaissa kengissä.
Vaik’ ois helvetti irrallaan, sittenkin kokoan itseni.
Muistan rakkaimmat lauluni, kirjani, parhaimmat vitsini.
Minä kokoan itseni taas iltapäivään mennessä,
Jos saan silmäni auki, pään tyynyltä... Jos olen hengissä.
II.
Sitruunan ja suolan maku.
Pistelevä villahuopa…
Taas on täällä vieraanani
Influenssa pahansuopa.
Kirjoilla ja pillereillä,
Huuhteluilla, hunajalla
Parantelen vaivojani,
Makaan päivät vällyn alla.
Vällyn alla makaamalla
Tapan turhaa taudin aikaa.
Pistelevän hiljaisuuden
Ääni korvissani kaikaa.
III.
Kohotan päätäni, raotan raskaita luomia.
Jaa, taidan sittenkin elää, siis hattuun vain jäitä.
Pitäisi vältellä kai noita kirkkaita juomia,
Sameita uomia, sameita aamuja näitä.
Sameiden aamujen uomia. Huomio huomio:
Kun jaksoit juoda, niin jaksa myös lähteä töihin!
Raotan toistamiseen näitä raskaita luomia,
Nousen ja lähden, mä köyhistä kurjista köyhin.
Köyhistä köyhin. Mä sieluni pohjalta pöyhin
Esille voimani rippeet kuin viimeiset rovot –
Uskomatonta, mut siellä ne aina vain ovat,
Kovat kuin kivet – ja leijailen töihin kuin höyhen.
Пяйви Ненонен
СОБИРАЯ СЕБЯ
I.
Я буду собирать себя опять с обеда и до вечера.
Я буду собирать себя опять, как и много раз прежде.
Сначала лицо скривлю, чуть-чуть пореву в подушку,
Затем из пустого стану выращивать опять самосознание, сконфуженная.
Возьму шоколад с печалью, с головной болью — таблетки от головной боли,
Прочитаю несколько стихов: Лены Шварц и Ларисы Миллер.
Схожу в душ, оденусь, вставлю в кассетник мяукающую кассету.
Эти тысячи кусков всегда и раньше по своим местам я расставляла.
Я буду собирать себя опять с обеда до вечера.
Сниму похмелье, отправлюсь шагать в тяжелых ботинках.
Даже если бы ад внезапно ворвался, я и тогда буду собирать себя.
Вспомню любимые песни, книги, любимые шутки.
Я буду собирать себя опять с обеда до вечера,
Если смогу открыть глаза, голову от подушки [оторвать]… Если буду жива.
II.
Вкус лимона и соли,
Колющийся шерстяной плед…
Опять здесь гостем
Скверное жидкое мыло гриппа [инфлюэнцы].
Книгами и таблетками,
Полосканиями, медом
Лечу свои недуги,
Лежу дни [напролет] под покрывалом.
Под покрывалом лежа,
Убиваю пустое время болезни.
Колющейся тишины
Голос в ушах перекликается.
III.
Поднимаю голову, приоткрываю тяжелые веки.
Ага, кажется, я все-таки жива, стало быть, просто лед в шапку.
Нужно бы, наверно, избегать этих чистых напитков,
Мутных русл, мутных утр этих.
Русла мутных утр. Внимание, внимание:
Если ты в состоянии пить, значит, будь в состоянии пойти на работу!
Приоткрываю повторно эти тяжелые веки,
Встаю и иду, я — из бедных и убогих самая бедная.
Из бедных беднейшая. Я со дна своей души выгребу
Наружу крохи своих сил, словно последние гроши —
Невероятно, но там они всегда есть,
Крепкие, как камни — и понесусь на работу, как перышко.
Подстрочный перевод с финского автора
СОБИРАЯ СЕБЯ (ПЕРЕВОД СЕРГЕЯ ШИЛКИНА)
Собирать, как всегда, себя буду я вновь от полудня до вечера.
И себя соберу я сама – обойдусь без диспетчера.
Лик скривлю, пореву – внутрь души убегая в изгнание –
И начну из пустого нутра я выращивать самосознание.
Шоколадом спроважу печали, мигрени – привычной облаткою.
Лару Миллер прочту, Лену Шварц – будто встану над схваткою.
Душ, халат, из кассетника звуки скрипучими сходнями…
Я всегда по местам расставляла осколки разбитые сотнями.
Собирать по кускам буду я себя снова и в полдень и вечером.
Протрезвлюсь, полируя асфальт башмаками, как глетчером.
Вспомню песен любимых стихи, как горит зорька алая.
Даже если бы ад вдруг ворвался, и то бы себя собирала я.
Собирать себя буду опять до зари я со стражи обеденной,
Коль открою глаза, оторвусь от подушки, слезами изъеденной.
А потом уничтожу в душе своей «вируса» вражнего…
Если только живою останусь я после удара вчерашнего…
II.
Вкус лимона, мяты, соли,
Плед колючий из Магриба…
Брызжет нос аэрозоли –
И взмывает призрак гриппа.
Чтенье книг, затем таблетки,
Взвар горячий с ложкой мёду.
Днями грею пледом клетки.
Улучшенья – ни на йоту.
Миг пустой моей болезни
Убивает сплин свинцовый.
Жалит тишь мой слух – хоть тресни! –
Перекличкой бубенцовой.
III.
Лик приподняв, приоткрыла свинцовые веки.
Знать, я жива – мне б компресс холодильный на темя.
Время пришло избегать «драгоценных» напитков,
Русл замутнённых и утр, соответственно, мутных.
Мутного утра теченье – порог одичанья.
Думай! – раз пьёшь, значит, в силах ходить на работу!
Веки пудовые вновь я чуть-чуть приоткрыла,
Встала едва и пошла я – несчастней несчастных.
Хоть всех бедней, из души, как последние гроши,
Крохи ничтожные сил выгребаю наружу –
Чудом они там, на днище, всегда пребывают,
Как диаманты в «трубе»…и стрелой на работу.
|