Лина, Полина, Полинушка: о ней можно смело сказать – красивая, притягивающая к себе взгляды противоположного пола, несмотря на возраст – далеко за сорок. Женщина последние месяцы буквально светилась от счастья. Окружающие задавали бестактные вопросы: «Ты что, миллион выиграла?» А она в ответ, громко смеясь, отвечала: «Гораздо больше! Я влюбилась!» Подруги делали круглые глаза и шептали, покручивая у виска: «С ума сошла? Тебя же муж на руках носит, пылинки сдувает!» Сам же муж на её восторженное заявление всегда реагировал с улыбкой и в ответ игриво спрашивал: «Надеюсь, что снова в меня?» На что Лина кокетливо пожимала плечами и щёлкала его по аккуратному мясистому носу на добром, круглом лице с гладко выбритыми щеками.
Честно говоря, она и не собиралась влюбляться. В её жизни всё было замечательно: дети, внуки, прекрасная семья, в которой гармония не являлась гостьей, а была настоящим членом первичной ячейки общества - источником любви, уважения и привязанности друг к другу. Лето в этом году выдалось жарким и засушливым. Зной расслаблял и накрывал дикой ленью, спасала сплит-система, даря прохладу и сладкую негу, но постоянно обостряя хронический бронхит. Тихо покашливая и хандря, Лина полулёжа читала книгу на любимом кожаном, хранящем прохладу недавно прокондиционированного воздуха, диване. Рядом, на декоративной подушке, запрыгал телефон: вот тебе и на, хозяйка забыла включить звук, и аппарат, оставленный на вибрации, так и норовил спрыгнуть вниз. Взглянув на экран, женщина удивилась: звонил коллега из творческого сообщества, в котором она тоже состояла, выдавая время от времени «на-гора» стихи или рассказы, на её придирчивый взгляд - весьма посредственные, чтобы уделять им всё свободное время. А вот звонящий был известным писателем, поэтом с большой буквы, очень уважаемым в литературных кругах не только на Родине, но и далеко за её пределами. Жили они в разных городах, но, познакомившись благодаря интернету, иногда переписывались, всё больше из-за своих творческих трудов, которыми искренне делились друг с другом. Созваниваться, не будучи лично знакомыми, считалось моветоном, и потому подобное им в голову не приходило, хотя телефонами давно обменялись и на «ты» легко перешли в переписке.
— Слушаю. — Полина взволнованно прижала свой изящный аппарат к уху.
— Лина, это ты? — вопрошал незнакомый, но очень тёплый голос.
— Я! —Женщина, как кошка, спрыгнула с дивана и замаячила по комнате то в одну, то в другую сторону. —Здравствуй, Виктор, что-то случилось?
— Здравствуй, Линушка! Точно, это я — Виктор! А как ты догадалась? Хотя, впрочем, глупый вопрос. — На другом конце провода повисла тишина. — Веришь, Бог знает, когда ещё хотел позвонить, да всё не решался. Давно мечтал признаться, что я влюбился, как пацан. —Тишина зазвенела на всю мощь, казалось, что она сейчас расколет трубку телефона. —Почему молчишь? В тебя влюбился!
— Мы же никогда не виделись, —оторопела женщина.
— Разве в современном мире это проблема? Твоих фотографий во всемирной паутине предостаточно! —Виктор засмеялся искренне и непринуждённо. Серебристый, волнующий смех проникал в сердце Полины, заставляя его биться всё быстрее и громче. — Но влюбился я не в фото, а в тебя, в твои стихи, в твой светлый образ. Такие прекрасные женщины мне ещё с юных лет были любы. Веришь?
Слово за слово, так и проговорили минут сорок. О чём? Обо всём, настолько обо всём, что даже и припомнить теперь сложно. Но этих сорока минут хватило, чтобы Лина влюбилась, совершенно потеряв голову. У влюблённых стремительно развивался роман в письмах. Как на свидание к любимому, неслась она по утрам к ноутбуку. Письма летели золотыми стрелами, с привязанными к древку прекрасными словами. О, переписка двух писателей – это нечто более завораживающее, чем просто доверительный разговор! Мастерски владея пером, оба получали невероятное удовольствие от эпистолярного жанра. Энергетика, тепло друг друга каким-то неимоверным образом перетекали с экранов мониторов в души влюблённых. Когда мудрецы утверждают, что письма сближают теснее, чем поцелуи, им нужно верить безоговорочно, потому что это истинная правда.
Лето пролетело со скоростью звука. Осень на мягких лисьих лапках дошагала до середины октября. Жадно выставляя напоказ свою чарующую красоту, бархатные дни кокетливо приглашали на прогулки в парки и аллеи южного города, в котором проживала Полина. Но как часто бывает с любящими людьми, женщина жила только мыслями о любимом, не помышляя ни о чём другом. День начинался и заканчивался «милым, самым прекрасным, самым талантливым и несравненным «Вишей» - этим именем он попросил себя называть. Стихи, посвящённые похитителю ее сердца, нескончаемым потоком выливались из вселенских хранилищ в мир любящей Полинкиной души- успевай только записывать. Полина рассмотрела в Викторе то, чего никто другой не замечал, да, собственно, и не мог, потому что только она умела видеть дальше слов. Его поэтический дар был столь велик, что не восхищаться и не преклоняться перед ним было совершенно невозможно. Боже мой, как ей хотелось кричать о своей любви к нему — большому поэту — на весь мир! Она могла бы любить его ещё сильнее, но сильнее уже было немыслимо! Лина мечтала о встрече, о которой Виктор твердил в письмах, правда, всегда подчёркивая, что она будет коллегиально-дружеской. Мечтать-то мечтала, но откровенно побаивалась её последствий. Роман в письмах – это трогательно и прекрасно, это как бы не с тобой, а если глаза в глаза, так сказать, живьём, – страшно, непредсказуемо! А вдруг после встречи они не смогут расстаться? Что она скажет своему Никитушке? За долгую совместную жизнь Полина ни разу не предала его даже в мыслях. Однажды, томимая чувствами, стремительно её пленившими, спросила у супруга: «А если я влюблюсь в другого, как ты отнесёшься к этому?» Он так грустно посмотрел и ответил полушепотом: «Тогда...- несколько секунд помолчал и добавил: - Наверное, мне пора умирать». Господи! Её сердце чуть не остановилось! Никита – такой родной, такой любимый! Конечно же, она любила его тоже. Только любовь была другой - родственной, как к отцу или матери, как к сыну или дочери, как к единственному и замечательному… мужу. Одним словом, такие чувства называются - идиллией! И как же это совместить с теми желаниями, одолевающими её – трижды бабушку? Как-то гадко! А со стороны, вероятно, смешно до жути. Разошлась не на шутку! Любви все возрасты покорны? Стоп! Мой Бог! Только слёз ещё не хватало. Но она горько расплакалась от бессилия, от глупости, от безумия и в очередном письме написала любимому, что никаких встреч не было, не будет и быть не может никогда. Ни коллегиальных, ни дружественных, а тем более любовных.
От дневных буден и неопределённости спасали сны. Они приходили к Полине каждую ночь и раскрашивали жизнь в такие яркие тона, что от счастья можно было задохнуться! Как же легко и просто там - в царстве созданных воображением грёз! А уж воображение у неё в высшей степени такое богатое и необузданное, такое безудержное и буйное, что стоит только закрыть глаза, и всё – ты уже не ты, нет, вернее сказать так: ты – богиня, и весь мир принадлежит тебе и твоей безграничной любви. Наслаждаясь дивными снами, она влюблялась всё сильнее и сильнее. Влюблялась до полного истощения внутренних резервов. Однажды Виктор не ответил на её письмо, и горе-влюблённая весь день просидела у ноутбука, тупо пялясь на экран. «Схожу с ума», - подумала Лина перед сном и, словно убегая от жуткого кошмара, закрыв глаза, отправилась в дивный мир грёз, где была её вторая жизнь! Жизнь, в которой любовь не знала препятствий и запретов! Она была такой красивой, прекрасной и возвышенной, какая, наверное, может быть только у поэтов. У тех людей, кого сам Бог наделил великим даром видеть в малом - великое, в капле - океан, в небе - Вселенную.
Читая письма Виктора - Вишеньки, как она его называла про себя, Полина всё чаще и чаще стала замечать, как изменился стиль его письма, он стал сухим и почти официальным. «Что-то здесь не так, - размышляла она над каждым написанным им словом. - Любви в его письмах нет. Он деликатно намекает мне об этом, а я ничего не вижу и не слышу. Какой ужас! О, нет!!! Что я натворила?! Обрушила на него свинцовый шквал обожания, а он не понимает и не может понять, что со всем этим делать. Накал чувств, повышение градуса отношений выжигают его изнутри. Да уж, перед аурой любви устоять сложно! Тут бежать нужно! Понятно, он пытается убежать, а я его цепями приковала к себе». - Лина испытала дикое чувство стыда. Мысли взрывали мозг. Народная мудрость права: «Любовь наполовину состоит из страданий. Иначе никак!». В голове Лины бесконечно блуждали потоки размышлений: «Он любит свою жену, своих детей, так же, как и я своих. Они дороги ему и близки! А тут такой мощный напор и бешеный поток чувств. Перепугался бедняга! Откуда ему знать, что я боюсь ещё больше, что не знаю, как быть? Что мне делать с этой, пленившей меня, любовью? Я не могу ни с ней, ни без неё! Даже хочется умереть, чтобы всё закончилось без трагедии. Тьфу ты! Что за ерунда лезет в голову? Умереть без трагедии! А для детей - не трагедия? А для мужа? Ой, не заигралась ли я в Татьяну Ларину? Любовь, видите ли, накрыла с головой!» Полина вдруг вспомнила фильм «Любовь и голуби» и знаменитую цитату: «Кака-така любовь?» Она улыбнулась и отправилась на кухню готовить ужин для Никиты. Почему-то именно сегодня ей захотелось устроить для него праздник.
Ночью, не сумев побороть бессонницу, Полина решила написать Виктору откровенное письмо обо всех её сомнениях и страхах. Как же непросто это было сделать! Писала, перечитывала и тут же удаляла, снова писала другое и, перечитав, опять удаляла. Через время с десяток писем были похоронены в корзине. Всё не то! Всё не так! Она боялась его обидеть, боялась потерять, но и молчать не могла. Такая уж у неё натура, у Лины , Линушки, Полины – искренняя, с распахнутой настежь душой. Только к утру письмо в несколько строк улетело к адресату: «Виша, прости меня. Давно вижу, как тебе неловко от моих откровений и переполненных любовью писем, но так хотелось потешить себя самообманом, что не желала я замечать, как сложившаяся ситуация тяготит тебя. Не волнуйся, я все понимаю и больше никогда не напишу тебе ни единого слова о своих чувствах. Хотела ли я этой любви? Конечно же, нет. Но она случилась, свалилась на меня, да, впрочем, и на тебя, как снег на голову. Мы - творческие друзья! Все нормально, я переболею и буду жить дальше. А ты - большой молодец и достойный (во всех отношениях) человек…» Без сырости не обошлось, но с потоком солёных и горячих слёз пролились стихотворные строки:
Переболею я любовью горькой,
Переболею – не сойду с ума.
Не потеряла волю я настолько,
Чтобы душе досталась лишь сума.
Я перед всеми очень виновата.
Я виновата даже без вины.
Любовь играла мне свои сонаты
На скрипке с грифом из одной струны.
Любовь не станет для меня темницей.
Так не должно быть! Чувства – рай земной!
Она меня отпустит вольной птицей
Вслед за закатом в сумрак золотой.
Поёт мне осень песни сладкой неги,
Они звучат причастием любви.
Любовь мою укроют плотно снеги
Твоей холодной нежности вдали.
Лина поспешно перечитала стихотворный экспромт, немного подумала и перед последним катреном написала: «Припев». Будет песня, решила она, обязательно песня, которую я посвящу ему, моему прекрасному, любимому поэту. Именно так — поэту, не больше. А любимый мужчина в моей жизни — мой верный, терпеливый супруг! Он чувствовал и понимал, что его Полинушка последнее время явно не в себе — творческая натура, что тут поделаешь? «Пора возвращаться в лоно семьи, - подумала Полина и, кинув тёплый взгляд на совместное с мужем фото, виновато улыбнулась: —Да уж, не скучно ему со мной живётся, ой, не скучно».
28.10.2021 год.