Письмо читателя. Должен сознаться, что в отличие от В.Пахомова,  я раньше никогда не слышал ни про Олега Куваева, ни про его роман «Территория», да и едва ли среди нынешних читателей найдется много людей, знакомых с творчеством писателя. Хотя бы знающих это имя. Но вот почему мы решили опубликовать это письмо: оно интересно не только сведениями об Олеге Куваеве и его романе, оно – о методе соц.реализма, а это куда как интересней. 70 лет художественную правду в той или иной мере подменяла требуемая конъюнктурная «правда». Нынешний кризис литературы в немалой степени именно этим, соцреалистическим «глянцем» и предопределен. Начавшись с Горького, метод соцреализма последовательно подрывал традиции и настоящую правду великой русской литературы, постепенно доводя ее до статуса идеологической служанки, так что в какой-то очень важный момент миллионы прежних читателей увидели и осознали, что литература и жизнь – вещи совершенно разные и редко пересекающиеся. И наступило великое разочарование, причем именно в тот момент, когда настоящая правда стала доступна. В итоге: много ли осталось от официальной советской литературы? Боюсь, что в результате засилья соцреализма российская (и не только российская) литература понесла невосполнимые потери.

Л.Подольский 

 

 

 

Впервые на Чукотку (тогда ещё никто не называл её Территорией) я попал в 1970 году для прохождения  преддипломной  практики.

 

Наиболее яркие впечатления о первом знакомстве с Чукоткой отображены в моём рассказе “Режь, Володя! Режь” (альманах “Маяк”( Волгоград, 2021).

 

Тогда ещё я не знал, что судьба свела меня с живыми свидетелями и хранителями традиций Дальстроя,   во многом ставших прототипами будущего знаменитого романа. На слуху  были фамилии  Чемоданова, Китаева, Копытина и многих других.

Принимали меня на работу в приземистом, как будто вросшем в землю двухэтажном деревянном здании Чаунского  РайГру ( ещё  не экспедиции) с колоннами на входе , длинными полутемными  прокуренными коридорами и кабинетом знаменитого ”Будды”.

 

Пора открытий  ещё продолжалась - впереди были месторождения коренного золота, погребённые (глубоко залегающие) россыпи и многое другое.

 

Об  Олеге  Куваеве я тогда ничего не слышал, что и не удивительно, потому что проработал он в экспедиции  после окончания института меньше трех лет и в число “корифеев” он, разумеется, попасть не мог.

 

В 1975 году  выходит в свет его знаменитый роман «Территория», мгновенно ставший бестселлером благодаря сочному и яркому языку и  умению превратить  описание быта геологов  в  высокохудожественное повествование.

Выход  романа, во многом отвечавший мечтам молодежи о дальних путешествиях и открытиях, способствовал увеличению числа студентов геологических специальностей.

 

Работая в Приморье после окончания института, я не раз встречал восторженных девочек, да немало  и юношей, выбравших профессию геолога благодаря  “Территории”,  книгам Г.Федосеева, фильму “Неотправленное письмо” и т.д. Сколько иллюзий этих девчонок разбилось о суровый быт полевых партий - неустроенность, многодневное  отсутствие бани и других удобств, постоянные приставания бичей, и вынужден признать, не только их.

 

В 1976 году я был свидетелем безобразной сцены: Пьяный начальник партии  выкинул из палатки  плачущую полураздетую студентку с матом: "Ты кому - б... отказываешь? Начальнику партии? Завтра  же чтобы духу не было на базе“.

 

Почти половина этих девочек после первой практики поменяла профессию.

 

Как и во многих моих рассказах (напечатанных и неизданных) я  по мере своих  способностей стараюсь привлечь читателя к проблеме нравственного выбора, часто определяющего дальнейшую судьбу человека.

 

В данном случае речь пойдет о нравственном выборе большого художника современности Олега Михайловича Куваева.  При всех несомненных и многократно описанных достоинствах романа, автор старательно (и даже нарочито старательно) обходит стороной то, что все описываемые события происходят на территории бывшего ЧаунЛага - одной из значимых и от того наиболее  страшных частей системы ГУЛАГа. Он не мог не знать, что всего в нескольких десятках километров от базы экспедиции существовал один из самых  одиозных лагерей  - урановый рудник  Северный, где численность заключенных  достигала 11000 человек! В то время, как все население Певека  составляло чуть больше 6 000!

 

Заключенные , и почти исключительно они,  использовались на разведке оловорудных месторождений Территории,  добычи олова и урана, строительстве дорог и объектов бытового назначения.  Мне довелось побывать в заброшенном лагере (условное название «Орлиный») в верховьях р.Пегтымель,  примерно в 300 км  от порта Певек при полном отсутствии любого вида дороги.  Можно с уверенностью говорить, что на базе лагеря производилась оценка  проявления  урана. Но к сожалению Вы не найдете  этот лагпункт  в списке лагерей ЧаунЛага, а полусгнившие редкие колышки на безымянных могилах вам вряд ли о чем-нибудь расскажут.

 

Обо всем этом, а также о том, что почти все рабочие сезонных партий, с совершенно справедливой симпатией описанные  Олегом Михайловичем, были расконвоированные заключенные  без права выезда на материк, в романе ни слова. Не упоминает он и о неусыпном контроле НКВД  за всеми видами деятельности, бесконечных их постах на  малочисленных дорогах. Многих из бывших зэков я успел застать в 1970 году, но они с большой неохотой и как бы вскользь вспоминали о том времени.

Само здание экспедиции -  дом с колоннами, которое  так тщательно описал Олег Михайлович всего за год до его прибытия на Территорию, занимало управление зловещего ЧаунЛага.

 

И кто теперь скажет сколько  боли, навсегда изломанных  судеб хранили эти  стены.

 

Очень сходные суждения (в свойственной ему резкой манере) высказывал в беседе со мной легенда открытия золота  Территории - Герман Борисович Жилинский (выведен в романе под фамилией  Катинский).

 

И я задаю себе и Вам, дорогой Читатель, вопрос, может ли быть  мастер (а О.Куваев несомненно им является) быть свободен от исторической правды? Мое мнение - не может и история все  безжалостно расставит на свои места.

 

Олег Михайлович, будучи по свидетельствам  его современников человеком честолюбивым и амбициозным, прекрасно  понимал, что даже с мизерными элементами исторической правды его никогда не напечатают. Он не мог не знать, что ещё в 1962 году в журнале “Новый Мир”  был напечатан рассказ  А.Солженицына “Один День Ивана Денисовича”, что повсеместно в “самиздате”  ходят по рукам “Колымские  Рассказы”  В.Шаламова, печатаются стихи на лагерную тематику А.Жигулина. Тем не менее, (очень хочется  верить, что наступив на горло собственной песне) он написал роман по всем канонам социалистического  реализма, безошибочно предопределив его дальнейшую судьбу.  Все  созданные им  персонажи романа - мужественные правильные люди, преодолевающие трудности ради достижения  высоких целей. В романе нет отрицательных героев и серьезных конфликтных  ситуаций.

 

В этом плане «Территория»  без труда отождествляется с широко известным в своё время и  всячески обласканным властью романом Василия  Ажаева (кстати, тоже экранизированного)  “Далеко от Москвы”. Но кто сегодня помнит его?

 

Я иногда думаю – не являлись ли длительные и чудовищные запои  Олега Михайловича  потребностью пусть на время  заглушить больную совесть художника, променявшего историческую правду на миллионные тиражи, поездки по городам и весям, спектакли, кинофильмы, мемориальные  доски и  провинциальные музеи?

 

И что означала его фраза из незаконченного романа «Правила Бегства» :  «Убегать - значит предать…»

 

Кто знает?....