|
Ничто не повторяется на свете.
Старайся каждый данный миг ценить.
Из эпизодов в жизненном сюжете
Сплетается пространственная нить.
Из череды её переплетений
Возникнет фантастический набор,
В котором искры прожитых мгновений
Слагаются в невиданный узор.
Он задрожит, на части рассыпаясь
И вновь соединяясь на лету.
Где застывая красками, где тая,
Наполнит новой жизнью пустоту.
И на бескрайнем полотне Вселенной
Взойдёт непредсказуемый цветок,
В котором будет каждое мгновенье
Перерождаться в новый лепесток.
И пронесётся перезвон хрустальный,
Скрепляя лепестки прозрачным льдом.
Узор цветов покроет мирозданье,
Как покрывает плющ старинный дом.
Пространство скроют цвета переливы,
Соединив собою свет и мрак.
И всё затихнет до Большого Взрыва,
Чтоб повториться - но уже не так.
х х х
Года прошли, потом мелькали,
Как позабытые огни.
Сегодня видим их едва ли
В сомненьях: были ли они?
Какие могут быть сомненья!?
Огни – как их ни назови –
Сжигали чудные мгновенья
Надежды, веры и любви.
В порыве хмурого демарша,
Хоть жизнь нас бьёт и в глаз, и в бровь,
В себе мы понесём и дальше
Надежду, веру и любовь.
х х х
Всё повторяется на свете –
Напрасно обновленья ждать.
И строки в жизненной анкете
Мы вновь и вновь должны читать.
Читать – и жить по их указке,
И повторять в который раз
Одну и ту же веру в сказки,
Как поколения до нас.
Всё повторяется на свете.
И даже мудрость этих строк
Уже заложена в сюжете,
Что подготовил миру Бог.
х х х
Кулик хвалил своё болото
И в том немало преуспел,
Став самым главным патриотом
Тусовки межболотных дел.
Теперь он днями и ночами
Всех учит жить и умирать.
И называет сволочами
Тех, кто не стал ему внимать.
Порой в делах болотных дока
Вдруг что-то ляпнет невпопад,
Но ляп сентенцией глубокой
Представить тотчас норовят.
Года текут неторопливо.
Давно уж нет былых болот.
Но красноречия разливы
Кулик всё так же издаёт.
И также крики одобренья
Привычно слышатся вокруг.
А что повсюду запустенье –
Так это дело вражьих рук.
Вновь речи подменяют дело.
Бьёт в разум плановый размах.
Задор от начинаний смелых
Рождает бури в головах.
Кулик передаёт свой опыт
И собирает рой наград
За плодотворную работу
И за неоценимый вклад…
Привычка слушать и внимать,
Не слыша и не понимая –
Утрат и запустенья мать
И благодать для краснобаев.
х х х
Иной кулик своё болото
И рад бы без конца хвалить,
Но осушил болото кто-то –
А как же бедной птице жить?
И применить с какого бока
Теперь ораторский талант?
Кулик в речах хвалебных дока,
А в прочем – полный дилетант.
На месте прежнего болота –
Многоэтажные дома.
Как не остаться без работы,
Подскажет птице склад ума.
Кулик в мучениях не бился,
Не бросился судьбу корить –
Он быстро переоперился
И стал теперь дома хвалить.
И кулику в элитном доме
Был выделен один этаж.
Теперь он, стоя на балконе,
Возносит городской пейзаж.
Корит убожество былое
Прошедших жизненных страниц.
И славит поступь новостроек,
Открывших новый мир для птиц.
Болота прежние ругая,
Он с оптимизмом смотрит в жизнь,
Поскольку досконально знает,
Кому и как теперь служить.
ХОККУ
Старые книги.
Время течёт со страниц.
Неторопливо.
Берег пустынный.
Запах реки и травы.
Станция «Детство».
Солнце пригрело.
Снег за окном потемнел,
Словно от горя.
Книга раскрыта.
Ветер листы теребит.
Некому больше.
Веет весною.
Веточку в клюве зажав,
Скачет сорока.
Лист покоривши,
Божья коровка сидит
На перепутье.
Берег песчаный.
Брызнула стая мальков.
Хищник подходит.
Родник прорвался.
Вихрем вздымают песок
Тонкие струи.
Ветер уносит
Листьев опавших пучки,
Чтоб не намокли.
На ветке дуба
Тихо ворона сидит.
Ждёт кусок сыра.
Майские степи.
Ветер колышет ковыль,
Море рождая.
Дождь моросящий
Тихо по крыше стучит.
Осени вестник.
Снова цунами.
Как зачастили они
В нашу обитель.
Рыбные крошки.
Шарик скатала оса.
Детям припасы.
Полуденный зной.
Замерли стрелки часов.
Время сиесты.
Капля за каплей
Слёзы сосульки летят
В чёрную землю.
Тихое утро.
В озёрную гладь
Смотрится небо.
Солнце садится.
Чёрные тучи в крови.
Быть непогоде.
Звёзды мерцают.
Музыка сфер не слышна,
Но ощутима.
В прозрачном лесу
Тихо падает с клёна
Последний листок.
Ветер стирает
Зайца следы на снегу.
Как милосердно.
Шарики газа
Бурно в шампанском живут.
Только недолго.
На руку присев,
Стрекоза отдыхает.
Взгляд друг на друга.
Ласковый вечер.
Берег. Палатка. Костёр.
Время раздумий.
В плащ завернувшись,
Ветру навстречу иду.
Жизни картина.
х х х
Всего две строчки – и поэт
Тропой бессмертия уходит,
Поскольку внёс свой вклад в ответ,
Что в этом мире происходит.
Конечно же, не весь ответ.
Лишь часть мозаики вселенной.
Но вспыхнул благодарно свет
При звуке строчек вдохновенных.
И стал мир чуточку ясней
Для тех, в ком дух познанья бродит.
А путь вдаль уходящих дней
Для новых поисков свободен.
х х х
Когда рассеется туман надежды,
Когда поймёшь, что в мире всё – обман,
Уже смотреть на этот мир как прежде
Нельзя, когда рассеялся туман.
Сгорает мир в своём костре безумства.
Кругом царит угар вражды и зла.
Заброшено, растоптано искусство –
И от него осталась лишь зола.
А впереди всё новые туманы.
И горизонт тревожней и темней…
И всё труднее ждать небесной манны
И вера в разум человечества слабей.
х х х
Во тьме ночного небосвода,
Где заблудился мой Морфей,
Я жду какого-то исхода
В кругу Бессонницы моей.
Но вдруг ко мне вбегает Муза
И молвит: «Как тебе жилось?
От нашего с тобой союза
Немало книжек родилось…»
Шеренги мыслей, бездна чувств
Меня уже обуревают.
Я среди них мечусь, кручусь,
Записывать не успеваю.
Лучом надежды полыхнуло.
Душа кричала мне: «Ура-а-а!»
Но Муза вдруг рукой махнула,
И я услышал: «Мне пора…»
И свет потух в окне души.
Погас во мне костёр восторга.
Бессонница шепнуть спешит:
«С тобою я теперь надолго…»
х х х
Погасло взошедшее солнце.
И нет уже ясного дня.
Поэту паршиво живётся –
И он покидает меня.
Остался во мне лишь прозаик.
Он верен, как преданный пёс.
Уж он-то, конечно же, знает
Ответ на любой мой вопрос.
Он видит дорогу к успеху
И Музу умеет привлечь.
Его смысловые доспехи
Спасут нашу русскую речь.
Х Х Х
Нужно жить Настоящим -
Прошлого не вернуть.
В Будущее глядящим
Виден возможный путь.
Только возможных – тыщи.
Как мошкара рябят.
Правильный кто отыщет,
Если все ждут тебя?
Ты, словно компас, к цели
Был устремлён всегда.
Жизнь устремлённых ценит,
Множит для них года.
Лишь устремлённый может
Правильный путь избрать.
Прочих судьба стреножит,
Их удел – молча ждать.
Ждать в Настоящем чуда
И не жалеть о том,
Что прежних планов груды
Тают с прошедшим днём.
Мелочных дел наросты
Сбросить и позабыть.
Жить Настоящим просто -
Как по теченью плыть.
х х х
Жизнь обрывается не вдруг.
Она сначала шлёт сигналы,
Что уже стал собратьев круг,
А цепь проблем длиннее стала.
И ты сигналишь ей в ответ:
Мол, погоди – ещё не время,
Чтобы закончить сей сюжет,
Нам нужно быть всецело в теме.
А мы пока лишь ищем суть
Того, что в мире происходит.
И что же – взять всё и свернуть?
Не очень-то разумно, вроде.
И отвечает жизнь: «Ну что ж,
Я, в принципе, с тобой согласна.
Коль суть ты ищешь, то живёшь
На этом свете не напрасно.
А значит, рано уходить,
Свой путь пройдя до половины.
Но проследи, чтоб жизни нить
Стремилась к цели, а не мимо.
х х х
Над плахой прошедших годин
Мне снова придётся склониться.
Со смертью один на один
Повторно обязан сразиться.
Погибнуть в бою не боюсь:
Не столь уж большая потеря.
Но кто-то мне крикнет: «Ты трус!»
А кто-то промолвит: «Не верю».
Спокойно ушёл бы туда,
Откуда никто не вернулся…
«Очнись. Там сгоришь со стыда», -
Сказал лучший друг. Я очнулся.
х х х
Во сне всё чаще вижу книги,
Те, не написанные мной.
Они как цепи и вериги,
Как зверь, что гонится за мной.
Как много жизнь дала сюжетов,
Как мало их сумел я взять.
Нет даже смутных силуэтов…
Кто мог так ловко их изъять
Из памяти. А где герои?
Они ведь ждали много лет,
Что их куда-нибудь пристрою.
Простыл и их реальный след.
В ночи рождаются рассветы.
Опять сижу один во тьме.
И жду, когда придут сюжеты,
Но не спешат они ко мне.
х х х
Как смутно таинство мечты.
Как долго ждёшь заветной цели.
То гений чистой красоты –
И неизбежность той дуэли.
То схватишь за руку ворьё.
И что же? Тут же поголовно
Судейской стаи вороньё
Осудит так, что срок условный.
То бой кровавый наяву,
Где ставка лишь одна – победа…
И каждый день так и живу:
Где есть мечты – там ждут и беды.
х х х
Читал и думал день за днём,
Хотя тонул в проклятом быте,
Всё думал, думал об одном:
Куда несёт нас рок событий?
Зачем же русские штыки
Настолько очутились ржавы,
Что оказалось не с руки
Им защитить свою державу.
Союз распался – кровь и слёзы
Ручьём бегут который год…
Русь отказалась от наркоза.
Процесс пошёл… За ним народ.
х х х
Рядом с торопливою рекою
Что-то тихо шепчут камыши.
И жара уже не беспокоит,
И вокруг не видно ни души.
Солнце горизонту поклонилось.
К выходу готовится Луна.
Даже чайки вдруг угомонились.
И царит в округе тишина.
Вечер опускается неспешно
Над великой русскою рекой.
Нарушает эту безмятежность
Медный колокольчик закидной.
х х х
На заброшенной дороге
Ветер поднимает пыль.
У оврага склон пологий
Серебрит волной ковыль.
Там, внизу, пройдя сквозь глину,
Закипают родники,
Превратив овраг в долину
Юной трепетной реки.
И помчит она по свету,
Познавая мир чудес,
Вдохновеньем для поэтов,
Отраженьем для небес.
х х х
Солнцеликостью рассвета
Над притихшею рекою
Будет вспоминаться лето
В дни январского покоя.
В мыслях снова повторится
Гимн ликующей природы.
Снова защебечут птицы,
Снова заструятся воды.
Но во время зимней стужи
Память вспыхнет теплотою,
И огонь костра закружит
Струйки дыма предо мною.
Будет ветер биться в звери,
Не давая мысли слушать.
Будут долгие метели
Охладить пытаться душу.
Но душа уже согрета
Красотою неземною:
Солнцеликостью рассвета
Над притихшею рекою.
х х х
В моей аптечке много лет
Лимонного драже пакет.
В нём витамина «С» запас
На всякий случай я запас.
В аптечке нет свободных мест.
Здесь, как на ярмарке невест,
Богатый ряд кандидатур
От разных мазей до микстур.
Таблетки, капли, спреи
В лечебной лотерее.
Вот эликсир стоит, а там
Что в пузырьке – не знаю сам.
Совсем истёрся ярлычок,
Остался лишь один клочок.
Но ни о чём не говорит
Его унылый бледный вид.
«Его бы выкинуть пора», -
Твердят мне теледоктора.
Да, много там ещё хранит
Домашний доктор Айболит.
Он сможет выручить не раз
С приходом всяческих зараз,
Ведь даже пандемии
Его дух не сломили.
В нём средств лечебных с давних пор
Не уменьшается набор,
Поскольку эти средства
Не принимал я с детства.
Я знаю, что, во-первых,
Болезни все от нервов,
А, во-вторых, любая боль –
По сути, знак, что ты живой.
А жизнь такая штука,
Что перед ней наука
Только вопросы множит
И ничего не может.
х х х
Жизнь растаяла в тумане,
Снова нам брести по лужам.
И куда же нас так манит
Этот путь, что вроде нужен?
Что на месте не сидится
С размышленьями о Вечном?
Что нас тянет за границу
Дней привычных и беспечных?
Нам бы в этом разобраться –
Нет, мы всё летим куда-то.
Как ни больно сознаваться,
Но мы странные ребята.
х х х
Сон – зря потраченное время.
Мне это ясно с давних пор.
Пылает вечности костёр,
И в нём горят дрова мгновений.
Что дров кончается запас,
И наяву заметить сложно,
Во сне же шанс вообще ничтожный –
Здесь явно нужен третий глаз.
Но с этим у людей проблемы:
Собой заняться недосуг,
Когда совсем другие темы
Снуют настойчиво вокруг.
Потребностей переплетенье
Трясёт листки календаря.
Кто будет думать о мгновеньях,
Коль даже дни проходят зря.
Вот и живём мы на бездумье,
Открыты настежь всем ветрам.
И наши судьбы-хлопотуньи
Творят сюжеты мелодрам.
Мы в них актёры и герои –
Когда же думать о себе?
Мы в мелодрамах планы строить
Не прекращаем и во сне.
И зря потраченное время
Нам отомстит, в конце концов,
Охапкой горьких сожалений
Судьбой швыряемой в лицо.
х х х
Танки, пушки, ракеты –
Все стреляют в меня.
Где скрываться поэту
От такого огня?
Снова слёзы и беды
Как непрошеный гость.
Как дожить до победы,
Если бизнес – наш вождь?
Снова мёртвые дети…
И кружит вороньё.
Кровь течёт по планете
Через сердце моё.
х х х
Забыта честь, плутает верность,
Куда-то делась доброта,
А вместо них - гордыня, ревность,
Занудство, лживые уста.
О долге власть не вспоминает,
О бескорыстии молчит.
Про честность мало кто что знает,
А жадность о себе кричит.
В почёте алчность, грубость, зависть,
Безжалостность и эгоизм…
И это всё, что нам осталось.
И в этом кроется трагизм.
х х х
Я помню, как шёл по Проспекту Мечты,
А справа – Аллея Надежды.
За ней уже виден Бульвар Доброты,
И там магазин был «Одежда».
С тех пор пролетело немало годов –
В другую мы жизнь окунулись.
Сменились названия ста городов
И многие тысячи улиц.
И снова иду. И опять напрямик:
Туда, в направлении порта.
А где же названье? Вдруг вижу – Тупик…
А дальше название стёрто.
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ МИХАИЛА АНИЩЕНКО
Он не жил, он сжимался от боли.
Сторожил в небесах облака.
Как бродяга скитался в неволе,
И ему помогала река.
Ему чужд был покой и уют.
Он не жаждал ни славы, ни хлеба.
Только слушал, как птицы поют,
Сокрушаясь, что жизнь так нелепа.
Он искал безвозвратные смыслы
Под свистящие звуки метели.
И его безутешные мысли,
Как ослепшие птицы, летели.
Долго пас своё вечное горе.
К яду жизни тянулась рука.
И мечтал, что в поэзии море
Он войдёт как большая река.
Он устал, бесконечно устал,
Подавая свой голос негромкий…
И ушёл. И ему пьедестал,
Поумнев, установят потомки.
х х х
Налипают на жизнь, словно глина,
Вероломство, война, болтовня…
В небе крик журавлиного клина,
Улетают они без меня.
Под Донецком повышены ставки –
Расширяется зона огня.
К сожаленью, давно я в отставке,
И сраженье, увы, без меня.
Но не может нас не беспокоить
Смерть, растущая день ото дня.
И война не оставит в покое
Ни тебя, ни его, ни меня.
|